Демконтроль

– Да черт с ним, с премьером! – вспылила она. – Мне-то что делать?!

– Тебе придется мучиться минимум три месяца, – отрезала Марина. – Не вздумай бегать от Демконтроля!

– А ты думай, что по телефону говоришь! – рявкнула Даша.

– Да я тебе это и лично скажу. Хочешь в тюрягу на десять лет? Дуреха, они ж тебя из-под земли достанут! Это ж Демконтроль!!! И потом, ты что, не знаешь, что всех заключенных детородного возраста используют для их нужд? Так тебе год мучиться, а так десять лет!

Даша притихла. Она, конечно, слышала об этом, но то были единичные случаи… «Или нам рассказывали только о единичных случаях», – шепнул ей внутренний голос. Конечно, когда мир столкнулся с гигантской демографической проблемой, почему бы не использовать уголовников для «воспроизводства человеческого потенциала», как они это называют? Если глава Демконтроля дошел до того, что начал пропагандировать гетероотношения, то дело совсем плохо.

– Да, ты, наверное, права. Если меня поймают, то мне крышка.

– Будь умницей, синичка. Ты мне очень-очень дорога, и я тебя буду ждать хоть год, хоть десять лет, но побереги себя. Тут ты хотя бы после процедуры домой приходишь, можешь принять ванну, расслабиться, почитать книжку. Если попытаешься сбежать – будет в тыщу раз хуже!

– Да, я знаю.

Она положила трубку с тяжелым сердцем. Марина, как обычно, права. Не Даше тягаться с Демконтролем. Эта организация шуток не любит.

На столе стояла очередная чашка чая с бергамотом. Тетя Галя суетилась у плиты, тетя Саша курила.

– Ладно, – убитым голосом объявила Даша. – Я пойду завтра.

Тетя Галя обняла ее и заплакала.

– Я знала, что у меня разумная дочь, – пустила дымовое кольцо тетя Саша.

На следующий день грязно-желтый коридор за табличкой «Медицинская служба коррекции демографии» или попросту «корда», как ее все называли, звенел голосами. Через секунду Даша, открыв дверь, увидела девушек призывного возраста, толпившихся в коридоре. Они громко смеялись, играли в карты и целовались.

– Ничего не знаю! Проиграла – давай исполняй желание! – настаивала высокая девица с короткими фиолетовыми волосами, обращаясь к маленькой худенькой девчушке в полупрозрачном платье.

– Ага, а потом мне твоя Ирка голову оторвет! – отбрыкивалась та.

– Ирки тут нет, а карточный долг – это святое.

Худенькая вздохнула, встала на цыпочки и крепко, взасос, поцеловала победительницу. Девушки вокруг заулюлюкали, кто-то начал считать, остальные присоединились, и вот они уже хором орут: пятнадцать, шестнадцать, семнадцать… Рука победительницы тем временем полезла под подол побежденной, пытаясь обхватить узкие бедра.

– Что за разврат тут устроили! Да еще и без меня! – гаркнул Лев Давидович, распахивая дверь кабинета.

– А мы тренируемся отдавать долг нации. – Девица посмотрела на врача с вызовом.

– Лосева, тебе жениться надо!

– Нет уж, Лев Давидович, я слишком хороша, чтобы жениться. И потом, вдруг после ваших экзекуций мне мальчики понравятся? Останусь у вас на сверхсрочную…

Взрыв смеха.

– Тихо тут! А то всех на улицу выгоню, буду по одной вызывать.

– Молчим-молчим, – пообещала Лосева, но таким тоном, что даже Даша поняла, что та и не подумает молчать. Высокая, под два метра ростом, крупная, но не толстая, а скорей тяжелая, Лосева казалась баскетболисткой, хотя на самом деле баскетбол не любила и не признавала никакого спорта, кроме бега. Нарочито мужская одежда ярких, вызывающих цветов, ни грамма макияжа и громкий низкий голос. Даша всегда боялась таких.