Демократический социализм — будущее России

«По Марксу, народ не только не должен его (государство) разрушить, напротив, должен укреплять и усилить и в таком виде передать в полное распоряжение своих благодетелей и учителей-начальников коммунистической партии, то есть г. Марксу и его друзьям, которые начнут освобождать его по-своему. Они сосредоточат бразды правления в сильной руке, потому что невежественный народ требует весьма сильного попечения, создадут единый государственный банк, сосредоточивший все — торгово-промышленное, земледельческое и даже научное — производства, а массу народа разделят на две армии: промышленную и земледельческую под непосредственной командой государственных инженеров, которые составят новое привилегированное научно-политическое сословие».

Мы не случайно сопоставили эти цитаты. Пусть наши читатели лишний раз убедятся, что подозрения Бакунина не были беспочвенной фантасмагорией. И он тем более имел право винить марксизм в его ранних грехах, что Маркс, даже пересмотрев позднее многие взгляды «Манифеста», нигде публично ни от одного пункта из этой «стоящей целых томов книги» не отрекался.

Бакунин был первым теоретиком анархизма, выдвинувшим идею о том, что государственная собственность на средства производства является наиболее удобной для обеспечения экономического господства «бюрократического сословия»: «Авторитарный коммунизм монополизирует собственность, таким образом, уже не в пользу буржуазии, а в пользу абстракции, существа воображаемого — государства. Но дня народа эта фикция воплотится в слишком конкретных представителей — государственных людей, чиновников, которые будут по произволу распоряжаться общественным состоянием».

Идея управления жизнью страны из одного центра, но в интересах всего народа представлялась Бакунину абсурдной, так как ни один центр не в состоянии познать всех интересов народа. «Где тот человек, — спрашивал теоретик анархизма, — где та группа людей, которая, как бы гениальна она ни была, осмелилась бы утверждать, что она может хотя бы объять и понять бесконечное множество интересов, стремлений и действий, столь разнообразных в каждой стране, в каждом округе, во всякой профессии?» И никакие представления вождей государственного социализма о гармонии не смогут гарантировать реальной гармонии. Наоборот, по мысли Бакунина, «центральная администрация не только не приводит интересы в гармонию, как утверждают ее приверженцы, а напротив, порождает привилегии, дозволяя покровительствовать одним за счет других. Централизация, проповедуемая якобинцами и государственными коммунистами, является агентом продажности, фаворитизма и порабощения».

Поэтому в противовес государственной частной собственности Бакунин стал отстаивать идею «коллективной» собственности, которую понимал следующим образом: «Право собственности на орудия труда дается работникам не какой бы то ни было властью, ассоциации производителей не делаются государственными арендаторами. Это было бы авторитарным коммунизмом. Коллективизм… понимает дело иначе. Различные ассоциации, овладев орудиями своего труда, вступают между собой в федерацию с целью урегулировать распределение и обмен товаров, равно как и количество производства; они взаимно гарантируют друг другу пользование орудиями труда контрактами, цель которых воспрепятствовать монополии и предоставлению одной ассоциации права эксплуатировать других». Бакунин и Гильом подчеркивали, что в предлагаемой ими экономической системе вообще не останется места для государственной централизации, которая еще проглядывает во взглядах Прудона: «…Надзор над ассоциациями», который Прудон посвятил обществу (т. е. власти будто бы представляющей интересы общества, или, другими словами, государству) по нашему мнению должен принадлежать самим ассоциациям, они должны непосредственно следить за исполнением существующих обязательств.