Демократия для избранных. Настольная книга о политических играх США.

«Это щедрое правительство передало своим друзьям или сообразительным людям, которые пришли первыми… все те сокровища угля и нефти, меди, золота и железа, участки государственной земли, площадки под строительство станций и портов, полосы отчуждения и отвода — щедрый дар, который до сегодняшнего дня представляет собой одно из чудес истории. Закон о тарифах 1864 года стал укрытием для субсидий и дальнейшей помощью новым отраслям тяжелой и перерабатывающей промышленности. Через законодательные органы был быстро проведен Закон об иммиграции, позволявший свободно ввозить в страну нанятую по контракту рабочую силу. Была усовершенствована национальная банковская система» [125].

Поддерживая бизнес, правительство оставалось пассивным в отношении нужд простого народа, обращая недостаточно внимания на бедность, безработицу, небезопасные условия производства, детский труд и разграбление природных ресурсов. И все же борьба за демократию продолжалась на протяжении всего XIX столетия. Набирало силу движение за избирательные права женщин. А профессиональные союзы неоднократно перегруппировывали свои поредевшие ряды для подготовки решительных сражений против промышленных монстров.

Важной победой, одержанной в ходе Гражданской войны, было поражение рабовладельцев Южных штатов и отмена законодательно разрешенного рабства. Период Реконструкции в штатах бывшей Конфедерации был одним из тех немногих периодов, когда власть федерального правительства при поддержке войск и при участи белых бедняков и бывших рабов, объединенных в союзы и отряды ополчения, была использована для провозглашения равенства прав для всех, предоставления гражданских и политических прав всем мужчинам вне зависимости от дохода, созыва народных ассамблей, введения более справедливых налогов, создания школ для бедных и проведения весьма ограниченной земельной реформы. Но как только капиталисты Севера положили конец периоду Реконструкции и объединились с олигархами Юга для борьбы против рабочих и фермеров, подавляющая часть демократических завоеваний периода Реконструкции была отброшена назад и страна смогла к ним вернуться, хотя бы в некоторой степени, только в следующем столетии [126].

Не настолько уж прогрессивная эра

В XX столетии интересы богатых по-прежнему были обращены к федеральному правительству в надежде получить от него то, что они сами для себя сделать не могли: подавление демократических сил и поддержку процесса накопления капитала. В период 1900 — 1916 годов, получивший известность как «Прогрессивная эра» [127], по инициативе сильных и наиболее активных компаний в своих отраслях промышленности, вводилось регулирование цен и рынков. Эта политики затронула мясохладобойную отрасль, производство продуктов питания и медикаментов, банковское дело, лесную и горнорудную отрасли. Целью этих действий было увеличение нормы прибыли для крупных производителей, усиление их контроля над рынками и удаление мелких конкурентов [128].

Те, кто занимал во время эры прогресса пост президента страны, были верными партнерами большого бизнеса. Теодора Рузвельта, например, называли «разрушителем трестов» из-за его случавшихся время от времени словесных выпадов против «злодеев — крупных капиталистов», однако его крупные законодательные предложения полностью отвечали пожеланиям корпораций. Он был враждебно настроен по отношению к профсоюзам и реформаторам; причем последним он насмешливо дал прозвище «разгребатели грязи», а магнатов бизнеса он приглашал в свою администрацию. Ни Уильям Хауарт Тафт, ни Вудро Вильсон — два других хозяина Белого дома того периода — не видели никаких особых конфликтных противоречий между своими политическими программами и целями крупного бизнеса [129]. Демократ Вильсон резко высказывался против крупных корпораций, но деньги в фонд его избирательной кампании поступали от нескольких богатых жертвователей, и он так же тесно сотрудничал с партнерами и единомышленниками Морганов и Рокфеллеров, как и любой республиканец. «Прогрессивная эра» была не торжеством мелкого бизнеса над крупными корпорациями, как об этом часто говорилось, а победой крупного бизнеса в модернизации экономики, которую могло обеспечить только федеральное правительство» [130].