Демократия как вырождение

Пьер Жозеф Прудон убедительно доказал лживость «выборного народного представительства», продолжающего искушать общественное мнение, воспитанное на идеях абстрактного гуманизма, ведущего отсчет с XVIII столетия. Корни этого несчастного мировоззрения французский социолог обнаружил в Общественном Договоре Руссо, утверждавшего что народ не может управлять сам собой и потому должен иметь выборное представительство. «Он сделал преобразованную тиранию почтенной, выведя ее из народа, перенеся правительственный принцип самодержавия с монарха на народ. Соорудив под обманчивым именем Общественного Договора уложение капиталистической и торгашеской тирании, женевский шарлатан пришел к заключению, что пролетариат необходим, что нужны диктатура и инквизиция», – писал ученый.

Он испытывал глубокую ненависть к Робеспьеру – восстановителю верховного существа, который тоже был за представительное правление и усиление централизации власти. Затем Директория восприняла эту идею. Прудон сравнил якобинцев 1793 и 1848 годов, «дважды погубивших революцию» /«увы! измена всегда приходит от своих!»/. Результатом последовавших политических изменений стал двусмысленный парламентский режим. «Я могу примириться с людьми, потому что подобно им подвержен заблуждениям, но с партиями никогда! Пусть же они продолжают, ибо, увы! революция не так то скоро освободится от уз. Мы охотно пожертвуем инициативой и отдадим ее более умеренным, лишь бы они совершили революцию», – писал Прудон, понимая революцию в смысле коренного изменения социального строя, но без обязательного насилия, на котором настаивал марксизм.

В этой связи глубокий смысл заключает его идея умеренности, предполагающая возможность вынужденного ухода от власти обессилившей буржуазии. Предложенный ученым план мирного завоевания власти и уничтожения парламентского режима уже не выглядит утопичным после сравнительно безболезненного устранения демократии в Италии 20-х и в Германии 30-х годов.

Демократия и бессмысленно многоликий парламент неизменно подвергались яростной критике Прудоном, отвергавшим саму идею народного представительства и обвинившего демократию в авторитаризме. Об этом он писал в книге «Решение социальной проблемы» /«Solution de Probleme soziale»/. «Люди из народа, представляющие будто бы всеобщую волю, сделавшись правителями, представляют новые чувства и интересы, совершенно отличные от масс, так как всякий правитель находится в полном противоречии интересов с управляемыми. Они делаются сообщниками эксплуататоров», – писал Прудон, утверждая, что «всякое намерение сохранить свободу под властью, учредить власть либеральную, есть противоречие, нелепость». – Условное полномочие не достигает цели, рассуждал он, так как каждый избранник представляет лишь часть народа, и воля тех из них, кто представляет меньшинство народа, будет попрана, когда единственный уполномоченный может склонить голосование в другую сторону. – Прудон назвал такую систему «парламентской нелепостью и главным орудием политического мошенничества».

«Народ, к которому в феврале не посмели обратиться за его мнением о республике; народ, который 16 апреля и после июньских дней огромным большинством голосов высказался против социализма; народ, избравший Луи Филиппа из благоговения к императору; народ, назначивший – увы! Учредительное собрание, а потом Законодательное, да! народ, не вставший 17.06., не пикнувший 31.05; народ, подписывавший адреса и за и против пересмотра конституции, – этот народ предполагается осененным свыше знанием и пониманием, чтобы выбирать между гражданами добродетельнейших и способнейших, и уполномочивать их организовать между ними Труд, Кредит, Собственность, Власть! И его выборные, вдохновленные его премудростью, предполагаются непогрешимыми! Полно, будем откровенны! Общее избирательное право, условное полномочие, ответственность представителей – всё это пустяки; я не доверю им моего труда, моего спокойствия, моего состояния; для защиты их я не рискну ни одним волосом на своей голове…».

Утверждение о том, что народом манипулируют, а он сам неспособен на политическую самостоятельность, в сочетании с отвращением к многопартийной системе, придают антидемократизму Прудона особый психологический смысл. «Сто тысяч голосов, переспрошенных порознь и отвечающих каждый сообразно своему личному мнению; сто тысяч голосов, поющих каждый про себя и на разные тона, составят только ужасающую нескладицу, и чем больше будет голосов, тем ужаснее будет нескладица», – писал социолог. Впоследствии Ницше развил эту идею в целую политическую систему.