Демократия по-русски

Сурков и его окружение настаивали на том, что тогдашняя молодёжь – это поколение победителей, и потому мы должны научиться эффективно работать именно с молодёжью, а «пораженцев» постарше «списать в утиль». Увы, из хвалёного «поколения победителей» ничего особенного не вышло, как и из предыдущих. Жизнь опять осталась глуха к лозунгам очередных амбициозных «вершителей судеб».

Тогда мы попытались внедрить идеологию малых добрых дел. Я на ту пору уже стал пылким сторонником прямой демократии, в чём укреплялся всё больше по мере моего разочарования в демократии представительной. Мы выступили с несколькими инициативами, некоторые из которых были одобрены правительством. Мы даже выезжали на митинги против псевдооппозиционеров из «Справедливой России» и успешно провели День народного единства. В общем, ничего постыдного и позорного: времена-то были ещё «вегетарианские». Но… контракт закончился, и Сурков пошёл своим путём, а я своим.

Потом он вновь попытался меня задействовать, когда я стал секретарём по электоральной работе СПС. Но тогда я уже взял на себя определённые обязательства. Как я предполагаю, всё наше сотрудничество и затевалось для того, чтобы увести меня из СПС, под эгидой коего я начал бойко выигрывать региональные выборы. Понимал я это и в 2004-м, но контракт с СПС как раз на ту пору истекал, а продлять его не собирались. Между тем суперэффективной команде, сформировавшейся у меня тогда, надо было дать возможность работать.

К тому же о гениальности Суркова ходили такие слухи, что я просто сгорал от любопытства. Поэтому я целый год успешно проработал на Суркова, более того, даже вступил на это время во фракцию «Единой России» в Госдуме. Для меня это был вопрос трудовой этики, хотя подключаться, пусть и эпизодически, к работе «Единой России» мне совершенно не хотелось.

Впрочем, год миновал: наши деловые отношения с Сурковым в связи с окончанием контракта естественным образом закончились, как и моё членство в единоросской фракции.

Потом Сурков позвонил мне, когда началась забастовка пенсионеров в Свердловской области: я «подначил» их бойкотировать выборы, пока пенсии не будут реально повышены. Предвыборную-то явку традиционно обеспечивали именно они, так что все прекрасно понимали, что без участия стариков выборы состояться не могли. Сурков решил несколько охладить наш пыл. Но я откровенно и резонно возразил: «Владислав Юрьевич, кто же ещё вступится за старшее поколение, как не мы?» Он, в свою очередь, свёл всё к шутке.

После этого был принят уже нешуточный закон, отменивший предельную явку избирателей на выборах (как практично отметил один из тех, кто стоял у истоков создания закона, «не стоит привязывать объем демократии к предельной явке»), так что «пенсионные забастовки» стали неэффективны. Эти события относятся к сентябрю 2006 года, а сам закон был принят в течение месяца после этого, то есть очень оперативно.

Всё же накануне перевыборов в Госдуму мне позвонили и сделали соблазнительное предложение в виде депутатского кресла, на что я ответил: «Владислав Юрьевич, у меня был заключён с Вами контракт, и он закончился. Но теперь я не могу заключить с Вами новый контракт, так как работаю на других людей».

К тому времени я был глубоко разочарован в «Единой России» и её способности осуществить хоть что-то конструктивное, а партия СПС начинала пользоваться влиянием, к тому же я попал в её «политбюро», куда входили Чубайс, Гайдар, Немцов, Белых, Гозман и Никитенко. И меня очень воодушевляло, что я, наконец-то, смогу донести до федерального уровня свои социальные идеи насчёт повышения пенсий и т. п.

Зато когда после поражения СПС на выборах формировалась новая партия «Правое дело», у Суркова было одно условие – не брать в эту партию двух человек, и в числе этих двоих был я. Очевидно, одному человеку дважды хорошие предложения не делают. А потом я как бы нечаянно оказался под запретом во всех федеральных СМИ, что дало мне время подумать о смысле жизни, заняться собой и реализовать новые идеи.

А Владислав Юрьевич между тем продолжал расти. Он написал роман «Около нуля», где продемонстрировал свой незаурядный интеллект, а также утверждал, что единственная партия, которая существует в нашей стране, – это «Единая Россия». При этом у него самого в кабинете висел портрет Че Гевары (видимо, Че был тайным предтечей единороссов). Ещё Сурков сочинял стихи, и группа «Агата Кристи» даже выпустила альбом песен на основе этих стихов.

По большому счету, Сурков был разносторонним, одарённым и энергичным молодым человеком из провинции, который сделал себя сам. Впервые я услышал о нём от своего приятеля из компании «Россахар», которая в середине 90-х «обхаживала» российское правительство, пытаясь добиться государственной гарантии для получения кредита на покупку сахара.

Рассказ приятеля был примерно следующим: «Вот только представьте себе, сижу я в приёмной, а мимо меня проходит Сурков из „Менатепа“ и несёт элегантный портфель с деньгами… Так что хрен мы какие гарантии получили».