Демократия (сборник)

„Мне нет необходимости говорить тебе, Фрэнк, что Гарри благодарен тебе за то, что ты сделал для него в Майами“, — сказал Билли Диллон в два часа пополудни в кабинете Фрэнка Тавагата. Билли Диллон и Инез уже встретились со следователями, подключенными к делу: они также встретились с психиатрами, подключенными к обследованию Пола Кристиана; пришло время встретиться и с Фрэнком Тавагата. На самом деле Инез знала Фрэнка Тавагата. Она познакомилась с ним на конвенте 1972 года. В числе прочих делегатов. Он был адвокатом, однако, как сказал Билли Диллон, причина увидеться с ним состояла не в этом. „Этот парень искренне верит, что для того, чтобы устроить свою бабушку в рай, следует всего лишь пригласить на судебное заседание нужных людей, — сказал Билли Диллон. — И это — его сильная сторона“.

„В 72-м ты прошел для нас по проволоке, — сказал теперь Билли Диллон. — Гарри помнит об этом“.

„Гарри сделал пару полезных дел для Уэнделла. — Фрэнк Тавагата не смотрел в сторону Инез. — Все, что я делал для Гарри, я делал для Уэнделла. Непосредственно для него“.

„Гарри знает об этом. Гарри уважает твою позицию. Давление переходит в толчок — и на этот раз ты выступаешь за Уэнделла. Собственно, поэтому, Фрэнк, мы и не давим. Говоря с Гарри или со мной — ты говоришь с судьей при закрытых дверях. Непосредственно“.

„Непосредственно с судьей, — повторил Фрэнк Тавагата. — Все же я ничем не могу вам помочь“.

„Разумеется, не можешь. Просто скажи пару слов“.

„Я их только что сказал“.

Инез наблюдала за Билли Диллоном. Она устала. Она не ела с того времени, как накануне позавтракала в Амагансетте. Она не знала, чего хочет Билли Диллон от Фрэнка Тавагата, но знала, что он это получит. Она видела это по легкой напряженности его плеч — знак полной сконцентрированности, с которой он полностью отдавался достижению того, чего хотел.

„Уэнделла очень любили, — сказал Билли Диллон. — В местной японской общине. Я это знаю“.

„Очень любили“.

„Очень респектабельная семья. Семья Омура. В этих краях их очень уважают“.

„Очень уважают“.

„В общем так же, как и Кристианов. Какая ирония. — Билли Диллон посмотрел в окно. — Один из Омура даже связан с Дуайтом Кристианом, не так ли? Через Уэнделла. Какие-то деловые отношения. Сбыт товаров или еще что-то?“

Фрэнк Тавагата ответил не сразу.

Билли Диллон продолжал смотреть в окно.

„Я бы не стал называть это сбытом товаров“, — сказал наконец Фрэнк Тавагата.

„Конечно, ты не стал бы, Фрэнк. И я не стал бы“.

Наступила тишина.

„Твоя жена, кажется, Омура? — спросил Билли Диллон. — Или я ошибаюсь?“

„Нет“, — сказал Фрэнк после небольшой паузы.

„Твоя жена — не Омура?“

„Я имел в виду — нет, ты не ошибся“.

Билли Диллон улыбнулся.

„Таким образом, наверняка создалась бы конфликтная ситуация, — сказал Фрэнк Тавагата, — если вы просите меня работать на защиту“.

„Мы не говорим о „защите“, Фрэнк. Мы говорим о деле, которое вообще не должно дойти до суда“.

„Понимаю“.

„Мы говорим о больном человеке. Которому нужно помочь. — Билли Диллон посмотрел на Инез. — Которому необходимо лечение. И который его получит“.

„Да, понимаю“, — сказал Фрэнк Тавагата.

„Послушай, Фрэнк. Все, чего мы от тебя хотим, — твоего толкования, разъяснения ситуации, твоего расклада: чего следует ожидать. Ты знаешь общину. Ты знаешь окружную прокуратуру“.

Фрэнк Тавагата ничего не ответил.

„Я не склонен думать, что найдется кто-нибудь столь близорукий, кто решил бы строить свою карьеру, разыгрывая эту карту через телевидение, но я не знаю вашей прокуратуры. Единственное, что мне известно, что какой-то парень работает в опасной зоне. Парень думает, что сможет составить себе имя на судебном процессе, поставив Кристианов в трудное положение…“

Фрэнк Тавагата молчал.

„Поставив в трудное положение Гарри. Потому что — надо смотреть правде в глаза — подбираются-то к Гарри“.

„Я бы сказал — „подбирались“ к Гарри“.

„Позволь мне выбирать слова“.

„Гарри ведь один раз уже „сделали“, не так ли? В 1972-м?“

„Ну что ж, мой черед стрелять, Фрэнк. Ты это заслужил. Значит, один из кузенов Уэнделла, так? Эта сделка с Дуайтом Кристианом“.

Фрэнк Тавагата взял со стола серебряную ручку и сжал ее между большим и указательным пальцами.

Инез наблюдала за плечами Билли Диллона. „Рыцарь-убийца, — так Гарри всегда называл Билли Диллона, — посвященный в рыцари ударом меча по плечу“.

Билли Диллон едва уловимо наклонился. Вперед.

Инез вдруг пришло в голову, что сам Гарри никогда не был крестоносцем, потому что не умел достаточно собраться. Какая-то часть его внимания всегда оставалась сосредоточенной на самом себе. Политик. Так сказал Джек Ловетт в Панкэке. Радиоактер.

„По-моему, что-то промелькнуло в „Бизнес уик“? — спросил Билли Диллон. — Совсем недавно. Что-то о контейнерных перевозках? Кажется, так? Один из кузенов Уэнделла?“

„Один из братьев Уэнделла. — Фрэнк Тавагата положил ручку на место в ониксовую подставку и только после этого заговорил снова: — Его кузина — моя жена“.

„Вот и чудненько, — сказал Билли Диллон. — Обожаю эти маленькие городки“.