Демократизация

С другой стороны, термины наподобие «соревновательного авторитаризма» или «полуавторитаризма», а также «электоральных» или «конкурентных» автократий берут за точку отсчета автократии и классифицируют страны в зависимости от типа или интенсивности авторитарного давления, исходящего от правителей. Различные формы «улучшенного авторитаризма» включают «электоральный» или «конкурентный» авторитаризм, если упоминать только самые часто встречающиеся в литературе наименования. Хотя мотивы, стоящие за конструированием этих терминов и категорий (прежде всего – стремление обойти ловушку «электорализма»), заслуживают одобрения, Ариэль Армони и Эктор Шамис предостерегают, что такое конструирование может вести к размыванию смысла понятий и путанице в эмпирическом анализе. С точки зрения упомянутых исследователей, «палитра выделяемых, но не должным образом определяемых режимов не только затрудняет отнесение той или иной страны к конкретной категории, но и затемняет фундаментальное различие между демократией и автократией»[119]. Одновременно они призывают не забывать о том, что как в старых, так и в новых демократиях могут существовать нелиберальные практики, в них может произойти и концентрация власти в руках технократов или представителей исполнительной ветви. Действительно, широко признается, что демократия без некоторых элементов делегирования власти невозможна. Во всех существующих демократиях имеется «„цепочка делегирования“ от избирателей к избранным представителям и от избранных представителей к экспертам»[120]. Чем длиннее, сложнее и плотнее эта цепочка, тем большие риски для качества и прозрачности демократии она порождает.

Как только мы признаем, что все политические системы разнятся по степени подотчетности правителей населению, немалая часть путаницы в понятиях, на которую указали Армони и Шамис, предстает следствием не столько неясности для исследователей границ между понятиями, сколько излишнего внимания к деталям и появления зачастую синонимичных терминов. Ни одна настоящая политическая система не будет в точности соответствовать идеально типическим свойствам, на основании которых выделяется теоретически прочный класс таких систем. И хотя существует соблазн создавать все более точные и подробные классификации, которые в еще большей мере соответствовали бы действительности, следует помнить, что классификация с числом элементов, равным числу классифицируемых случаев, не имеет смысла. К счастью, большинство различений, на основании которых были выделены подтипы демократических, автократических и гибридных режимов, могут быть учтены в четырехчастной классификации, предложенной в предыдущей главе. Если уровень демократичности страны есть степень, в которой граждане наделяются властью посредством верховенства закона и демократических прав на участие, мы можем расположить все существующие страны в континууме, одним из полюсов которого будет идеально подотчетная демократия, а другим – автократия с полным отсутствием такой подотчетности. Хотя между этими полюсами располагается множество оттенков серого, отнесения гибридных режимов либо к плебисцитарным автократиям, либо к конституционным олигархиям обычно достаточно для того, чтобы ключевые аспекты эффективной демократии оказались учтенными. Более подробные различения лучше схватываются количественными шкалами.

Заключение