Демон

Старый ковер на лестнице заглушил звуки шагов.

- Здесь несколько спален и, кажется, три детских, - сказал Денис.

- Три детских!? - удивилась Светлана. - Придется уговаривать мужа родить еще одного ребенка.

- Придется.

Открыв очередную дверь, Денис вышел на веранду. В огромных, начинавшихся от пола окнах зияла тьма.

- Их все можно открыть? - спросила Светлана.

- Можно, - Денис подошел к Светлане чуть ближе. - Здесь еще есть четыре спальни с собственным санузлом, - он помолчал и добавил, - В этом доме должно жить много людей.

- Так оно и будет, - Светлана заглянула ему в глаза. - Ты не против, если мы посмотрим эти спальни?

- Нет, - Денис вышел в коридор, пытаясь вспомнить, в какой из комнат были совершены убийства, и выбрать другую. - По-моему, здесь жил приемный сын Мольбрантов, - он открыл дверь, нащупал выключатель и лишь потом прошел внутрь.

- Какая большая! - Светлана уже давно перестала скупиться на эмоции.

- В этом доме все большое, - Денис указал на дверь в ванную. - Кажется, там даже есть биде.

- Биде? - Светлана смущенно улыбнулась. - Забавно, - она остановилась, чувствуя на затылке внимательный взгляд Дениса. - Ты покажешь мне остальные спальни? - не поворачиваясь, спросила она.

- Они все похожи на эту.

- Правда?

- Можешь посмотреть, если не веришь.

- Я верю, - Светлана безуспешно пыталась побороть волнение.

- Можно я выключу свет? - спросил Денис.

- Да.

Щелкнул выключатель. Комната погрузилась в полумрак.

- Тебе понравился дом?

- Да. Очень.

Светлана заглянула Денису в глаза. Он обнял ее за талию.

- Это ничего не изменит, - предупредила она. - Договор между нами останется в силе…

Заточенный в особняке Мольбрантов узник молча наблюдал за их поцелуем. Его мертвенно-бледные глаза прорезали темноту комнаты, дома, темницы. Его темницы. Но темница никогда не опустеет. Жизнь неизбежно будет тянуться сюда, в этот особняк, наполняя его былым великолепием, которое свело с ума так много людей…

Невидимый узник вспоминал. Три года одиночества не имели ценности для того, кто мерит свою жизнь столетиями. Воспоминаний было слишком много. Жизнь, которая уже никогда не станет прежней. Слишком долгая жизнь, чтобы за три года успеть привыкнуть к новой роли.

Сквозь узкие губы узника вырвался тяжелый вздох. Ничто не станет, как прежде. Костлявые обрубки оторванных крыльев вздрогнули. Прошло слишком мало времени, чтобы на этом месте остались лишь уродливые шрамы, и чтобы узник смог забыть, кем он был до того, как осмелился переступить запретную грань. Но пути назад не было.

У него забрали его природу, но оставили инстинкты, чувство своего предназначения. И он все еще не раскаивался в содеянном. Нет. Продолжая наблюдать за незваными гостями, узник пытался привыкнуть к своей новой роли и, возможно, научиться жить дальше, неся тяжелое бремя пожизненного наказания.

***

Денис был с другой женщиной. Нина осознала это внезапно. Понимание пришло подобно дуновению холодного ветра в жаркий солнечный день, когда, почувствовав свежесть, жаждешь отыскать ее снова. Подозрения переросли в уверенность, лишив спокойствия. Денис изменяет ей. Работа не может длиться так долго. Неважно с кем. Важно, что его сейчас нет. Нина до крови прикусила губу. Она больше не могла сидеть и ждать его возвращения. Он все объяснит, как и всегда. Нет, хватит быть дурой. Нина сняла телефонную трубку и позвонила коллеге Дениса по работе Павлу Рощенко. Он долго отказывался помочь ей, затем еще дольше катал по городу, пытаясь тянуть время. Нина злилась, представляла мужа с другой и едва не скрипела зубами. Ей хотелось причинить ему боль, заставить страдать, возможно, даже убить. Именно так она и сказала Рощенко.

- Это не серьезно, - улыбнулся он.

- Не смейся!

- А ты не злись.

- Я не могу не злиться. Я устала от всего этого.

- Кто-то должен быть умней. Представь, что будет, если ты начнешь ему мстить?

- Хорошая идея! - в сердцах воскликнула Нина. Азоль возле ее ног суетливо закопошился. - Ты когда-нибудь изменял жене? - спросила она.

- Нет, - не раздумывая ответил Рощенко.

- А если бы изменял, то признался?

- Нет, - он натянуто улыбнулся.

- Думаю, будет глупо спрашивать тебя, изменяет ли мне Денис? - Нина заметила мелькнувшее на лице друга снисхождение. - Ну, конечно, вы, мужики, никогда не выдадите друг друга!

- Я бы и тебя не выдал, - сказал он, чувствуя странное возбуждение, когда азоль Нины прикоснулся к нему, умоляя о танце.

- Что? - растерялась Нина.

- Если бы я знал, что у тебя отношения на стороне, я бы ничего не сказал об этом Денису.

- А что ты знаешь? - Нина напряглась, вспоминая редкие встречи с Александром Лесковым.

Ее волнение натолкнуло Павла на мысль.

- Ты когда-нибудь изменяла мужу?

- Нет.

- А если бы изменяла, то сказала?

- Конечно.

- И что, никогда не хотелось?

- Иногда.

- Почему же ты этого не сделала? Страшно?

- Наверное.

- А если бы ты была уверена в том, что никто ничего не узнает?

- Я не думала об этом.

- Может быть, сейчас настал момент подумать?

- Я не понимаю тебя.

- Прекрасно понимаешь, - Павел смерил Нину внимательным взглядом.