Демон Чернокнижник

– Это тайна за семью печатями! – ответил я, разглядывая появившуюся надпись и дополнительную деталь на самом гербе. Сам он претерпел изменения: на нём появился меч, воткнутый в череп, а на черепе была цифра 146.

– Гладиус обозначает, что вы гладиатор, а череп – что вы убивали. Цифра – количество убитых лично вами на арене, а золотой гладиус означает, что вы ни разу ещё не умирали на арене, – принялся он объяснять. Золотой гладиус появился у нас троих: орка, самурая и у меня. Но высокими цифрами мог похвастаться в нашей компании только я. У остальных успехи были скромней на порядок, однако не стоило забывать, что это не первый мой бой на арене. Хотя что-то я себя непобеждённым не чувствовал, тот раз меня будь здоров прожарили и заморозили, а теперь отделали как отбивную. Но положительная тенденция была: в тот раз меня вынесли, а теперь я сам вышел. Прогресс, как говорится, налицо.

Пока мужчина без умолку болтал, к нам подбежали пацаны лет по тринадцать и предложили помощь. За один серебряный рубль они ускакали на арену и принесли наши доспехи, а также холодненькой колодезной водички.

Пока мы болтали, можно сказать, ни о чём, к нам подошла группа солдат с каким-то фраером во главе и начала сходу на нас наезжать. Если бы не майор, они бы нас на части порвали. Кто бы знал, каких трудов мне стоило сдержать себя и не вынуть у него душонку этого фраера прямо на месте. Хорошо, что самурай положил руку мне на плечо и просто сказал: «Не надо, командир, мы с ними завтра на арене разберёмся». Я думал, они меня ненавидят, а этот меня даже командиром признал.

Я не стал вмешиваться в словесную перебранку, тут и без меня хватало острословов. Пришедшие уточняли, сколько нас было перед боем; сколько мы до этого народу положили, что они пришли разбираться с уставшими и ранеными; однако кровушкой умылись даже при численном преимуществе.

Слово за слово, короче, договорились: завтра до заката мы опять встретимся и посмотрим, кто кого. Последняя фраза меня особо повеселила: командир пришедших предложил сделать ставку и хотел покрасоваться. Мол, он, офицер спецроты, готов поставить всю свою месячную зарплату, если мы сможем наскрести золотой рубль и готовы принять его ставку. Говорил он это со всем возможным пафосом, на который был способен. Вы бы видели, как ребята прыснули от смеха и давай глумиться над ним, типа, они на свалке на крысах за день заработали годовой доход элитного спецназовца. Деньги, вырученные от продажи крыс мутантов, я по-честному разделил между всеми участниками похода, только половину удержал у самураев. Самим фактом, что и им достались деньги, я поверг их в шок, они-то думали, что им ничего не перепадет с барского плеча, а тут на тебе – почти целая доля. Векселя бандитов я тоже разделил, только с тележки, что беглецы пригнали, им ничего не перепало.

Вот ребята и постебались над офицером. А нечего было выпендриваться своим золотым. Он, уходя, пообещал достать сотню золотом и поставить против нашей. При виде таких ставок мужик завелся и заявил, что, дескать, у него букмекерская контора и он может принять наши ставки. Даже без процентов гарантировать выплату победителю. Ребята тут же достали по три золотых и сделали две ставки по два золотых против кирзачей и по золотому на свою победу. Мужик каждый золотой просмотрел внимательно и взвесил на аптекарских весах, поясняя, что появились мошенники, которые рубль делают легче, и всё такое. Удостоверившись, что золото настоящее, он выдал билеты со своей подписью. Когда дело дошло до десятника, тот тонко намекнул, что не стоит и думать обмануть демона и его друзей. И он, в случае чего, букмекера этого найдет и лично за причинное место передо мной повесит, А один знакомый демон вынет у него душу через задний проход. После этих слов мужик слегка побелел и клятвенно заверил, что он и не думал даже. Ага, так ему и поверили. У него на лбу было написано: мелкий мошенник. Но по словам десятника, из таких шустрых ребят со временем, может, и выйдет толк.

После разговора у арены

– Не, как он узнал во мне кидалу? Я в городе ещё никого не кинул и нигде вроде не засветился. Что теперь делать? С деньгами смыться? А если поймают эти и в землю закопают? Они действительно способны подвесить и душу вынуть. Вот и довела меня жадность, придется ужом вертеться, но сделать то, что они попросили. Может, оно и к лучшему? Криминал почти под ноль сведен стараниями не будем показывать пальцами кого, никто не просит поделиться. Потом я уже в силу войду, – шёл и рассуждал он.

– Коля, Николай, иди сюда, мимо не гуляй. Ты куда собрался? А поделиться не хочешь с ребятами? —предложил один из трех громил, преградив дорогу.

– Да хоть всё забирайте, – он кинул им кошелек. – А Гасконцу, —сделал рожки на голове, давая тем самым понять, с кем надо будет потом разговаривать, – сам потом объясняй, куда делись его деньги, – заулыбался он, глядя, как побледнели бандиты.

– Ладно, вали отсюда, пока мы тебе все ребра не переломали. – Громила кинул кошелек со злости ему в грудь.