Демон для попаданки (СИ)

Помнишь двух ослепших студентов? Они закрылись со мной в лаборатории. Я зелье готовила. Очень горячее оно было. Обоим на лицо выплеснула, как только они начали рассказывать, что со мной сделают. Они кричали от боли, а я стояла и смотрела. Не помогла. Ректор все списал на то, что я была в шоке. А я все прекрасно осознавала. Знала, что мой долг, как целителя, прийти на помощь пострадавшим. Но не сделала этого.

Зелье было не полностью готово. Им не смогли помочь. Разбирательств не было. Мне не хотелось, чтобы об этом случае узнал Эрхард. Он тогда отсутствовал два месяца уже как, Маша переживала. Я ни с кем об этом не говорила. Леди Миррена, вызванный в академию психолог-телепат, почему-то подтвердила слова ректора, и меня не выгнали из академии.

Посмотрела на мага. В глазах красные сполохи, лицо непроницаемо, а на руках появились когти, вонзенные в орхард. Прислушалась к нашему живому убежищу. Дереву не больно, оно, наоборот, питается силой демона, его яростью. Удивилась, об этом я не читала. Но опасности никакой. Орхард в ответ наполняет мага энергией, забирает ярость и помогает успокоиться.

Мне было неприятно все это рассказывать. Не понимаю, с чего принялась откровенничать. После исповеди, говорят, становится легче. Мне не стало. Наоборот, появилось такое гадливое чувство на душе. Потому я просто отвернулась от демона, залезла в спальник и старалась прогнать неприятные воспоминания.

Он больше ни о чем не спрашивал. Я же не интересовалась причинами ярости Эйра. Всего один разговор, а на душе у меня пустота. Будто все краски исчезли, окрасив мир в серые тона.

Здравствуй, депрессия! Опять начинается? Зачем? И так здесь не очень-то и легко! Но у меня ведь есть свой способ борьбы с этим серым маревом.

Закрыла глаза, представляя себя на яркой солнечной улице. Иногда это парк или поляна в лесу. И дождь идет, теплый, летний. Я кружусь под ним и смеюсь. От этой воображаемой картины плохие мысли постепенно уходят. А, стоит им вернуться, все повторяется. Мысленно представляю себя все под тем же дождем. И начинаю улыбаться. Едва ощутимо, кончиками губ. Но серость отступает. И капли дождя падают на лицо. Но они теплые, вызывают радость. А еще, мне так хочется, смывают все печали, тревоги, волнения.

Не знаю, сколько я так пролежала, пока не ощутила близкое присутствие мужчины. Он замер рядом со мной, на расстоянии руки, но присел на соседнее гнездо, маленькое, неудобное, но почти вплотную к моему расположенное.

— Прости, — произнес мужчина как-то глухо.

Подняла лицо и посмотрела в глаза магу. За что он просит прощения? В чем виноват? В том, что разбередил старые раны? Так это не он их нанес.

— Я не знаю, что сказать. Мне хочется порвать тех уродов на части! Всех! И это ведь не все, правда?

Дернулась. На лицо наползла злая ухмылка.

— Хочешь грязных подробностей? Или тебе обо всех случаях поведать?

В этот раз отшатнулся от меня демон. Вновь непроницаемое лицо и зажатые кулаки. Несколько мгновений, он, казалось, боролся с самим собой. Мне это надоело и я отвернулась.

Около получаса он продолжал сидеть все там же. Затем, и вовсе неожиданно, перелез в мое гнездо. Я не понимала, что он делает, чего хочет. Но угрозы не ощущала. За эти годы я научилась понимать, когда следует бояться или опасаться мужчин. И так же я осознавала, что почти все мои артефакты, спасающие в подобных случаях, остались дома. Законы практики, не более трех на студента. А без них я не ощущала себя в достаточной безопасности.

Но сейчас на смену злости пришла растерянность. Что он делает? Чего добивается.

— Я рядом. Но не прикоснусь к тебе, хорошо. Я понимаю, что ты сейчас не очень рада моему обществу. Я не могу уйти, чтобы вновь не принести какую-то опасность к тебе. Но и сидеть там и смотреть, как тебе плохо… Я никогда не думал, что могу ощутить такую беспомощность. Я смотрел в твои глаза и мысленно убивал их всех. Но понимаю, что это ничего не изменит. Для тебя уже все случилось.

Потому просто скажи, что я сейчас могу сделать? Как отвлечь тебя от этих мыслей и воспоминаний, которые я невольно спровоцировал?

Этого я не ожидала. Мало того, что этот мужчина единственный, кому почти обо всем рассказала. Так он еще и хочет чего? Помочь? Унять боль? Чего он добивается? Разве не понимает, что…

Нет, не понимает. И мне, что странно, не хочется ему ничего объяснять или прогонять.

— Обними меня, — услышала я свой голос.

Удивилась сама же, мною произнесенным словам. Но это был порыв души. Я так долго одна со всем справляюсь. И держу дистанцию с Машей и Эрхардом, чтобы не сорваться и не излить на них все то, что чувствую. Зачем им это? Эрхард и так многое знает. Но мы с ним никогда не обнимались. А мне хотелось почувствовать крепкое мужское плечо рядом.