Демон для попаданки

Если правильно понимаю, Дэйрадир не причинит мне вреда. Но почему тогда все мне лгали, что будет иначе?! Джарс, сам того не понимая, проговорился. И что?!

— Я пойду к нему. Нам нужно увидеться. Вы можете пойти со мной, — предложила я магистру.

Одну не отпустит, это ясно. И не уверена, отпустил бы меня вообще, если бы не это предложение.

— Хорошо! Пойдем вместе! — после долгих минут молчания ответил Джарс. — Я сумею тебя защитить. Оно условие. Ты забудешь об этом нашем разговоре. Добровольно, хорошо. Если ты будешь знать, что я рядом, не сможешь вести себя естественно. Свидетели в таких случаях очень смущают. Договорились.?!

Это, пожалуй, тот компромисс, на который я согласна.

— Договорились, — ответила я магистру.

Главное — мы увидимся. И у меня будет дополнительная страховка, о которой я вскоре забуду. Безопасность ребенка превыше всего!

— Спасибо! — обняла я Джарса. — Спасибо за понимание и поддержку! Это очень важно для меня!

Дэйрадир Серкантош

То, что происходит со мной сейчас, это то, что я заслужил. Слишком жестким и даже жестоким был я по отношению к девушкам, женщинам. Может быть, все дело в том, как закончилась моя первая любовь. Вернее, чувство было ненастоящим, навязанным с помощью магии. После этого, после того, как я вынужден был убить ту, которая, обманув, проникла в запретное место, я изменился. Тогда появилась эта жестокость.

В академии все продолжилось. Я — сильнейший. Моя магия притягивала женщин. В учебном заведении все они были слабее меня. И, что закономерно, я мог выбрать любую. Первый год я еще был не настолько циничен. Пытался найти ту, которая не похожа на других. Которая не будет с видом победительницы рассказывать всем, что заполучила его, того самого Серкантоша! Впервые столкнувшись с подобным, я развернулся и ушел. И больше не подходил к «победительнице». Даже не заговаривал с ней. В отношении к женщинам начало выражаться презрение. Они сами вешались на меня. Придя в комнату, обнаруживал в постели обнаженную и готовую на все девицу. Некоторых я даже по имени не знал.

Так продолжалось долгих пять лет. Правда, на одной из практик я немного изменился. Осознал, что сильнейших маг не всегда значит лучший. Нашу группу, в итоге, спас не я, а какой-то слабый Террас Диманори, который был силен в теории. Тогда я начал осознавать не только свои сильные стороны, но и свою слабость. Это было сложно, неприятно, но очень нужно.

Лейрисса оказалась права. Практика — это школа жизни. Она не настолько магией нас учит пользоваться правильно и осознанно, сколько дает представление о себе, как о личности. Мне практика подарила двоих хороший друзей на втором курсе. С того времени мы с ними всегда приходим друг другу на помощь. Я уверен, что меня не предадут. Я им верю. Постепенно в моей компании собралось двенадцать магов, друзей, которые ради меня пойдут на все, как и я готов на все ради них. Наша компания не раз попадала в разные переделки. И так я вновь начал ценить дружбу.

После истории с приворотом и вынужденным убийством я изменился. Источник подарил мне возможность видеть истинные сильные чувства, направленные на меня. Так я узнал, что мать, которую видел хорошо, если несколько недель в году, на самом деле меня любит. Осознал, что она просто не знает, как это выразить. Работа в Контроле, самом страшном для магов органе, наложила свой отпечаток на характер леди Серкантош.

Отец вынужден был с пяти лет сдерживать мою магию. Запрет на эмоции, что Лара восприняла как что-то плохое, был необходимостью. Иначе пятилетний лорд мог разрушить не только замок, в котором проживал. Я мог убить себя, сгореть. Отец понимал это, потому я оказался под жестким контролем, пока не смог контролировать свою магию.

Хороший момент был выбран для того, чтобы влюбить меня в себя. Я только вырвался из-под опеки. Доказал, что сам могу контролировать свои силы. Надо ли уточнять, что до этого у меня был запрет на близкое общение с женщинами?!

Правда, тут дед схитрил. Он забирал меня к себе на несколько месяцев, когда отец был в дальних поездках. И там, в замке герцога, были гости. Женщины тоже присутствовали. Как я позже узнал, именно для того, чтобы я стал мужчиной и понял, как с ними нужно обращаться. И все это тоже под надзором деда.

Как только я понял, что контролирую себя в любом состоянии, дал понять родственникам, что время, когда они могли на меня влиять, в прошлом. И тогда же в моей жизни появилась она. Та, которой я преподнес брачные браслеты, лично мной сделанные. Я не люблю вспоминать об этом. Вина, я все еще чувствую ее. Убийство, это было именно оно. Но и поступить иначе я не мог. Она узнала то, к чему стремилась. Узнала, где расположен источник. И собиралась убить меня. Я успел первым. Никогда никому об этом не рассказывал, даже Лара не знает. Для всех — это я ее убил. Просто убил. Пусть меня считают жестоким. Несмотря на все, я не хотел, чтобы все знали о том, что я был бы убит ею, если бы не моя скорость и близость источника.