Демон движения

В комнате раздался сухой кашель, и через некоторое время, прихрамывая, показалась мерзкая старуха с корявой клюкой. Молодая, не поворачивая головы, напевала без умолку. Ведьма косо посмотрела на дочь и, что-то бормоча, сняла с припека пучок сухой травы, покрошила ее на мелкие кусочки, положила в глиняный горшок и поставила в печь; потом разожгла под ним небольшой огонь. Все это время она беспрестанно что-то мурлыкала, вытягивая вперед сморщенную, покрытую бородавками нижнюю челюсть.

Магда в это утро была страсть как рассержена. Не везло ей. Третьего дня Антоше, жене Кузнецовой, так сняла чары сглаза, что женщина едва не померла и расхворалась до беспамятства; а кузнец сыпал проклятьями, ругался на чем свет стоит и едва за палку не хватался. А Ягне солтысовой такого зелья дала, что с девкой этой словно порок какой приключился и три дня и три ночи по хате ее водил.

Неудивительно, что от таких лекарств людишки начали отказываться, исподлобья смотреть да насмехаться. Были

____________

* Музыкальный жанр славянской баллады.

- 47 -

и такие, что с ней и разговаривать не хотели, только уступали дорогу, как заразной собаке, и ворота запирали, когда она мимо проходила.

А ведь бывало когда-то и по-другому; уважать-то ее никто не уважал, обычная бесова кума — но доверие и душевную веру имели, которая уже сама по себе немало хворей из человечишек выгнала. Ходили к ней тоже часто, со всей деревни сползались к знахарке: кто с ногой, кто с рукой, кто с больным крестцом: другие к роженице звали, так что ни в один божий день покоя не было, и не раз и не два за полночь спать ложилась. Росло стадо скотины, и червонцы в копилке прибывали, так что и Розалку приодеть смогла, как дворянку какую, и ее саму за первую в селе хозяйку считали.

А нынче? Хорошо, если один или два раза в неделю заглянет кто во двор старой Магды и о совете спросит, да и то, словно червь слепой, выкручивается и в благодарность лишний грошик не бросит.

Но она знала, в чем причина такой лихой перемены, прозревала все полностью. Дозналась, кто ей ставил палки в колеса. Тот пропащий бродяга, чертов сын, тот проклятый бузила, что ни с неба, ни с земли, бес знает откуда в прошлом году в село пришел, и будто король какой, поселился на Яворовом острове, головы деревенским людям вскружив. Едва он появился, как тут же селяне кучками стали к этому негоднику слетаться и набиваться и чуть ли не на коленях умолять, чтобы тот помогал в доле несчастным. И исцелял! И какие только хвори не выгонял прочь, чтоб никогда потом не возвращались в тело. Болячки проходили, струпья, язвы, что в течение многих лет гноились и нарывали, гангренозная плоть, что целыми кусками гнила и разлагалась, мослы, что усыхали и отмирали, налившиеся кровью жгучие опухоли... А в деревне говорили, что он и злых бесов, которые издеваются над людьми, изгонял в преисподнюю, дьяволу на растерзание, людям бедным на потеху в сей жизни, скорбями обильной. Могучим его звали, потому что и силой непомерной он обладал, и крепостью духа небывалой. И Магда испытывала к нему та¬

- 48 -

кую ненависть, что трухлявыми зубами своими на ремни бы разорвала, а когтями своими глаза бы выцарапала — и такой страх, что всякий раз, когда вспоминались ей эти глаза, тихие и спокойные, синим блеском сиявшие, будто озерца посреди бора, нестерпимый холод пробегал по ее старым костям и сотрясал в ознобе без перерыва, так что как червь гнусный свивалась она в клубок и дрожала всеми костями своего высохшего тела. Силачом был, а она — всего лишь обычная баба, что людей по-знахарскому заговаривает и чарами туманит. Собственно, поэтому и решила стереть его в порошок, чтобы никакого следа после него не осталось, даже тени слабой. И способ нашла; полгода голову ломала и надумала: мудрой бабой была — недаром ее Магдой-Лисой прозывали.

Собирала о нем всевозможные гадости, выслушивала всякие разговоры, что глухими слухами бродили по деревне. Потому что с ним самим поговорить с глазу на глаз было нелегко. Больных он принимал только до полудня, а весь остаток дня прятался, как дикий зверь, в своей яворовой глуши и не подпускал к себе никого, даже старого Марцина-перевозчика, который жил на противоположном берегу и переправлял людей на остров. Один, всегда один. Вроде как и в святую неделю из своего укрытия в мир не выбирался и Бога не славил. Безбожник, который не заслуживал погребения! И в самом деле, откуда бы взялась у него такая сила, если не от беса? Любило его зло — оттого и адской силой одаривало.