Демон и Лабиринт (Диаграммы, деформации, мимесис)

Великое открытие Лои Фуллер того же свойства. Она также обнаружила усилитель вибраций, делающий видимым невидимые колебания. Но работает механизм Фуллер иначе. Истерички реагируют на определенную высоту звука, как бы фиксируя ее в статуарной, каталептической позе своего тела. Сама неподвижность тела истерички выражает идею Гартли о возможности телесной фиксации движения в вибрации. Движение здесь как бы преобразуется в неподвижность, обозначающую сам эффект консервации. Принцип Фуллер -- иной. Ее усилитель -- ткани, драпировки, в изобилии окутывающие тело танцовщицы. Та запись вибраций, которая в мозгу пребывает в состоянии молекулярного напряжения, разряжается в колебаниях тканей, обнаруживающих и усиливающих любое дви

________

6 Одна из наиблее популярных парижских танцовщиц конца века Джейн Авриль лечилась у Шарко в Сальпетриер, страдала хореей и истерией и может считаться таким представителем "истерического балета". -- См. Кермод 1976: 29--30.

283

жение тела, мельчайший жест руки. "Научное открытие" Фуллер -- это открытие миметического усилителя телесных вибраций.

В этом смысле ткани ведут себя аналогично фотоэмульсии, которая обладает в научной мифологии конца века такой же полумистической способностью. Стараясь визуализировать невидимое, врач-психиатр Ипполит Барадюк (Hippolyte Baraduc) целиком опирался на эту способность фотоэмульсии. Известный факт, что на фотографиях часто возникают вуали и ореолы, он интерпретировал как способность фотоаппарата регистрировать ауру-- своего рода магнитное поле, окружающее живые организмы. Аура описывалась Барадюком как "вибрация жизненной силы" (vibration de force vitale) и выглядела как некая колеблющаяся вуаль с отчетливым волновым рисунком, сквозь которую проступали изображения тел и предметов (Диди-Юберман 1982: 88--97; Диди-Юберман 1987; Дюбуа 1986: 47--49). Аура Барадюка -- это некий невидимый свет, некий луч, производимый вибрациями и фиксируемый фотопластинкой, которая, как и мозг, предстает особой материей, в которой вибрации как бы замерзают и проявляются7. Вместе с тем аура Барадюка внешне напоминает тюль, газ, развевающуюся полупрозрачную ткань. Изображение ткани здесь как бы возникает из самой химии фотоэмульсии.

Культура XIX века вне всякой очевидной связи с наукой искала форм выражения невидимого в тканях. Бодлер, для которого современность -- это "преходящее, ускользающее", утверждал, что его современницы иначе, чем в старину, производят складки на платьях, будто сама физика женского тела изменилась так, что придает платью новую жизнь и физиономию (Бодлер 1962: 467). Гармония движений женщины передается тканям одежды и выражается в колебаниях газа и муслина, "окутывающих ее обширных и переливающихся облаков тканей" (Бодлер 1962: 488). Женщина превращается в какой-то вибрирующий центр, как будто исчезающий в тканевом облаке, растворяющийся в вибрациях, расходящихся от нее вовне. При этом сами ткани начинают походить на новое излучение.

_________

7 Гастон де Павловски в своей философской сатире "Путешествие в страну четвертого измерения" (1895--1912) описывает специальный институт Фотофониум, в котором с помощью специальных приборов афаноскопов делались видимыми невидимые глазу излучения (в том числе и рентгеновские). В результате происходит разрушение ощущения времени и наступает чудовищная перцептивная сумятица:

"...Они видели, как перед их взором неожиданно возникали все вибрации, накопленные в воздухе за столетия, все ненужные слова, когда-либо произнесенные, все дурные влияния, желания и неприязни, фантоматические видения старых идей и их ужасающих последствий в будущем" (Павловски 1962: 156).

Таким образом, материя, согласно Павловскому, может накапливать колебания, невидимые глазу. Как будет видно из дальнейшего, Ледантек, например, считал эту память живой материи существенной для ее сохранения.

284

Женщина оказывается лишь выражением общего состояния мира, вибрирующего и распространяющегося вовне. Жорж Пуле так описывает мир Бодлера:

"Вещи вибрируют, мысль вибрирует. Вибрация -- в каждом внешнем контуре, звуке или цвете, в каждой внутренней идее. Или, вернее, нет ни внутреннего ни внешнего, но лишь мгновенное и множественное явление, где-то в поле восприятия, все той же вибрирующей интенсивности" (Пуле 1979: 407).

Когда Флоберу нужно было найти образ для изображения умершей Эммы Бовари, он построил его вокруг такой разрастающейся вибрации:

"По атласному платью, матовому, будто свет луны, пробегали тени. Эммы не было видно под ним, и казалось Шарлю, что душа ее неприметно для глаз разливается вокруг и что теперь она во всем: в каждом предмете, в ночной тишине, в пролетающем ветерке, в запахе речной сырости" (Флобер 1989: 287).

Эмма исчезает в тканях, по которым пробегает тень, но след ее присутствия, усиливаясь в складках атласа, распространяется вокруг, реверберируя в природе.