Демон или тихоня (СИ)

Еще один урок прошел без происшествий… Ну, кроме того, что Марина на меня странно посматривала. А вот в столовой дело сдвинулось с мертвой точки. Я честно посмотрела на свою порцию, попыталась пожевать вкусняшку, однако аппетита так и не появилось. Решив, что все безнадежно, понесла порцию куда надо. У столов стояла Тропина со стаканом чая в руках и смотрела куда-то в стену, я старалась пристроиться у самого краешка столов, чтобы выставить всё принесенное (а несла я всю еду в один присест, естественно) и по-тихому свалить, однако все сбоку и так было заставлено тарелками и стаканами, а потому приходилось все ближе и ближе подбираться к Марине, чтоб хоть где-то оставить еду. Так, ладно, ставлю все, и быстро-быстро сваливаю! Желательно, прямиком домой, чтоб больше не создавать себе сложностей.

Как-то я упустила тот момент, когда остывший чай оказался полностью на любимой толстовке. Вмиг испарилось мое примирение с сущностью Марины, задавленная еще вчера ярость мгновенно дала о себе знать. Желание убивать подскачило до небес; поставив свой стакан чая на стол, я схватила Тропину за ворот блузки и с силой впечатала свою порцию в ее лицо.

HEADSHOT!

А теперь надобно валить, чем быстрее, тем лучше. Я развернулась и со скоростью мастера скандинавской ходьбы потопала к выходу из столовой. А в какой обуви Марина-то, кстати? Как-то я не разглядела, что очень некстати. Если на каблуках, то я смогу уйти домой целой и невредимой. А если нет?

Когда сзади раздался быстрый топот, я осознала, что у меня большие проблемы. Повернув голову назад, не забыв при этом драпануть к двери еще сильнее, я задержала дыхание… После чего чуть не споткнулась, разразившись дичайшим смехом. А зрелище было действительно комичное, ибо когда за тобой бежит человек с гречкой на голове… Ну, точнее, когда у него все лицо — гречка. В общем, когда за тобой бежит ВОТ ТАКОЕ, то большое количество усилий уходит просто на то, чтобы не ржать. Возвращаясь-таки к сложившейся ситуации, могу сказать, что бег мой значительно замедлился, из-за чего шансы убежать от человека-гречки очень быстро приравнялись к нулю. Поняв это, я остановилась и приготовилась, если что, оттолкнуть Марину подальше. Но, видимо, недосып и недоедание сделали свое дело.

Зародившийся в груди смех застрял в горле, да там же и заглох. Я кое-как поймала равновесие, чуть не завалившись на правый бок от такого удара. Щека люто горела от пощечины, но я не могла издать ни звука. На глаза в мгновение ока навернулись слезы, хотя ни обиды, ни ярости я в этот момент не чувствовала. Тупо боль, сжигающая щеку. Чтобы все-таки не упасть, я уперлась руками в ближайшую скамейку и снова смогла посмотреть на Тропину. Только теперь было как-то совсем не смешно. Боль слегка отошла, как бы рассосавшись, и тогда к горлу подступил ком какой-то детсткой обиды. Хотелось убежать к маме, заплакать, пожаловаться на злую девочку из садика, чтоб мама пошла и разобралась. Я еле сдерживала слезы, принимая вертикальное положение.

Еще через секунду мне захотелось убить Марину. Мы смотрели друг другу в глаза, понимая — это война. Где там у человека солнечное сплетение находится?

Мгновение — и мы уже занесли кулаки для ударов и разогнались. Еще мгновение — и какая-то сила смещает Тропину с моего пути, а на ее месте оказывается Света. Но меня-то никто не остановил…

Рвущуюся в бой Марину удерживал Петренко, изредка бросая на меня злые взгляды. Его можно было понять: я пообещала не вступать в конфликты с Тропиной, а тут уже через урок такое. Передо мной стоял Олег, глядя сверху вниз с осуждением. Неужто теперь он вступается за Свету? Прогресс! Это очень хорошо! Но не для меня, конечно. Позади Михайлова стояла Евглевская, держась за ушибленную челюсть; из ее глаз уже стекали две слезинки. А вот мне плакать как-то, наоборот, расхотелось.

— Ну… я… — сдавленно выдала, глядя в глаза Олегу. Брюнет поднял одну бровь, и тут я поняла, что еще чуть-чуть — и оставшуюся вечность в аду я буду воспринимать как божью благодать. А потому, дабы избежать лютой кары, я не придумала ничего лучше, чем со всей силы драпануть в сторону двери.

Кажется, мне пора домой. Засиделась я в школе что-то.

* * *