Демон или тихоня (СИ)

— Все, все, хватит! — Ника ладонью отстранила графин и снова принялась мешать. Обе были без фартуков. Действительно, откуда в моем доме фартук? Для меня поварешка открытием стала. — Так, вот теперь хорошо. Теперь разойдись, будем лить тесто на сковородку. Вот, смотри, — Макарова запустила поварешку в тесто, и тут я кашлянул. Подруги удивленно посмотрели на меня. Света невольно улыбнулась, а брюнетка тем временем оценивающе оглядела меня, одобряюще кивнула и воскликнула:

— Доброе утро, Саш! А мы тут блины готовим. Вернее, учимся, — девушка угрожающе зыркнула в сторону подруги, которая философски развела руками. Видимо, готовка ей не очень давалась.

— Доброе, — сказал я, осознав, что голос у меня слегка упоротый. — а…

— Марина в душе. Второй час в душе, — тут же перебила Евглевская, недовольно посмотрев в сторону ванной, откуда раздавался звук льющейся воды. Понятно все.

— Сань, ты бы оделся, что ли… — с некоторым укором заметила Макарова. — Выглядишь, конечно, отпадно, но все же я предпочитаю созерцать тебя в одежде.

Только теперь я заметил, что стою посреди квартиры в одних трусах. Ойкнув, стремглав понесся в свою комнату и срочно начал рыться в шкафу в поисках одежды. Выкинул на кровать джинсы и первую попавшуюся футболку. Оделся тоже как можно быстрее. В комнату как раз заглянула Ника. Ее лицо было какое-то уж больно хитрое. Что-то здесь не так…

— Как тебя жаркая ночка в одной постели с Семеном? — ехидно спросила она. Мои глаза на автомате округлились. Твою мать, неужели мы вчера… Да нет, не может этого быть! Хотя почему он меня назвал пидорасом? Ой-ой-ой, надеюсь, это не то, о чем я думаю.

— Семен! Семе-е-ен! — Макарова начала тормошить друга, пока я пытался осмыслить происходящее.

— Отвали! — послышался приглушенный голос из-под одеяла. Точно, Комаров. Я взялся за переносицу и поморщился. Нельзя мне все-таки пить. Хотя… мне уже семнадцать исполнилось, почему бы и нет? Но просыпать по утрам с головной болью и не понимать, что происходит тоже как-то не ахти.

— Вставай! Растряси жир хоть раз! — продолжала будить парня брюнетка. Кокон одеяла зашевелился и разверзся, показывая на свет Семена. Он что, прям в одежде спал? Так почему я раздет?

— Что ты сказала? — мне не было видно его лица, но, судя по голосу, ничего хорошего это не предвещало.

— Вставай, блин. Сейчас блины будут готовы. И в душ сходи, — Ника оставалась абсолютно спокойной. Она просто удалилась из нашей комнаты под недовольное ворчание Семена. Внезапно на весь дом раздался яростный крик:

— Свет, не спи! У тебя блин горит! — за чем последовал очередной противный звук от удара чем-то металлическим. Надеюсь, Макарова не стала подбирать что-то потяжелее поварешки. Череда криков и ругани заставила нас с Комаровым выйти из комнаты и осторожно заглянуть в кухню. Свете, похоже, в очередной раз досталось, так что теперь она сидела за столом, обижено отвернувшись от подруги, которая, в свою очередь ругалась сквозь зубы, отдирая от сковородки пригоревший блин. Н-да. Весело тут.

Ника снова залила сковородку тестом и направилась в сторону ванной. Внезапно она со всего размаху пнула дверь и, морщась от боли, заорала:

— Марина, мать твою, сколько можно в душе сидеть?! Выходи, парням тоже мыться надо!

— Сейчас! — раздалось из-за двери. Макарова, что-то прорычав сквозь зубы, вернулась на кухню, дожарила блин и начала второй.

— Да ты прям хозяюшка, — усмехнулся я. Если б брюнетка сейчас носила фартук и косынку, то сходство было бы один в один.

— Пошел ты, — ответила она, не отрываясь от готовки. Я вдохнул аромат только что приготовленных блинчиков. Я уже и не помню, когда ел их в последний раз. Очень давно, у кого-то в гостях, кажется. Да, у Дэна я был тогда. Вроде бы. Мы с Комаровым переглянулись и прокрались поближе к Нике. Так, чуть-чуть, еще чуть-чуть… Вот уже и тарелка с блинами… И-и-и…

— А ну, руки прочь! — девушка стукнула нас обоих по рукам, когда мы потянулись к еде. Вот стерва! — Подождать пятнадцать минут не можете? Идите за стол пока.

Мы сели рядом со Светой, и теперь депрессняк распространился на троих. Да уж. Видимо, Ника сейчас подчиняется девизу: «Доминируй, властвуй, унижай!». Как бы он у нее девизом по жизни не стал, а то это плохо кончится. В первую очередь для нас.

Через минут пятнадцать из ванной вышла Марина, завернутая в одно полотенце. Я невольно залюбовался этим зрелищем. Тропина слегка покраснела и тут же улепетнула в комнату. В этот момент Макарова поставила передо мной тарелку, отвлекая. Девушка перед каждым поставила по тарелке, положила рядом вилки, а затем принесла большое блюдо с блинами. О, да! Вот она, еда моей мечты! Рядом брюнетка поставила банки с вареньем и сметаной, и только тогда позволила себе сесть.

— Свет! Не спи, — она легонько ткнула Евглевскую, которая явно витала в облаках.