Демон искушения (ЛП)

«Валар, да заткнётесь вы или нет!»— Бард еле устоял против искушения закричать, но, к его величайшему облегчению, не прошло и секунды, как язык эльфа скользнул по кончику его члена, слизывая серебряную капельку. В этот миг слова Трандуила по-настоящему достигли его сознания, и он громко ахнул — отчасти от понимания того, что именно вырвалось из уст Короля Эрин Гален, а отчасти от тех ощущений, что рождал дерзкий язычок Леголаса.

«О Боги! Если его ротик хоть в половину так же талантлив, как его ноги, то я не продержусь и несколько минут», — промелькнула мысль в голове Барда.

Но все мысли улетучились, когда розовые губы медленно обвились вокруг головки его члена и принялись терзать её трепетными прикосновениями, пока не вырвали из горла Барда первый, едва различимый, судорожный вздох. По-видимому, именно этой похвалы Леголас и дожидался, потому как в следующий миг юноша заглотил его член целиком, от всего сердца приветствуя любовника своего отца в их королевстве.

Как Бард и предполагал, не прошло и нескольких минут, как он превратился в дрожащее безвольное желе. То, что принц творил своим язычком и губами, было восхитительно. Нет, даже это определение не могло в полной мере передать того, что делал этот ангелочек. Это была идеальная смесь трепетных прикосновений и грубого пошлого сосания. Когда же Леголас начал медленно скользить язычком по всей длине его ствола, пробуя каждый его миллиметр на вкус, мужчина разве что не скорчился на стуле, не в силах больше смотреть этому дьяволёнку в глаза. Это — и тот факт, что Леголас так ни разу и не прикоснулся к нему руками — лишь подливал масло в огонь, грозя сжечь его дотла. А если ещё добавить ко всему этому невинный взгляд из-под полуопущенных, целомудренно дрожащих век… Это был выстрел в упор.

Что бы Леголас ни делал, он ни на секунду не спускал глаз с человека, как будто ждал его приказа. Но Бард молчал, если не считать бесконечных стонов и вздохов, наполнявших комнату.

Какое-то время Трандуил довольствовался тем, что просто наблюдал за ними издали. С того места, где он сидел, открывался идеальный вид на это греховное представление. Но в какой-то миг опасная улыбка озарила губы Короля, и, когда их взгляды встретились, он насадил тело Барда, как мотылька на булавку.

— Боги, ты смерти моей желаешь? — Бард услышал свой собственный хриплый голос как будто со стороны, но осёкся на полуслове, ведь в этот миг Леголас заглотил его член по самые яйца, зарывшись носом в чёрные волосы.

Эльф пробормотал что-то, что, возможно, можно было бы расшифровать как «жду, не дождусь», но Бард не мог сказать наверняка. Собственно, это не имело особого значения, поскольку слова Леголаса зажгли очередную искру вожделения, посылая божественные вибрации по всему его телу. В языке смертных не существовало слова, чтобы описать то, что он чувствовал, когда влажный и нетерпеливый рот Леголаса касался его члена.

— Ты можешь гораздо лучше, мальчишка. Или тебе нужна помощь? — широко улыбаясь, прошипел Трандуил откуда-то из-за спины Барда, и тот тут же вынырнул из омута блаженства.

Он понятия не имел, как эльф оказался позади него, ведь всего секунду назад тот сидел в кресле напротив, как и о том, что тот имел в виду под «гораздо лучше». Всё, что Леголас делал, было совершенно, настолько идеально, что не описать словами. Возможно, определение тому, что он чувствовал, существовало в чуждом ему языке эльфов, но в языке людей таких слов просто не было. По его личному мнению, это был крышесносный минет, лучше которого просто ничего не могло быть. Если уж говорить начистоту, то это был лучший минет в его жизни. Хотя чему удивляться? Тысячелетия тренировок не прошли для принца даром. К тому же, его папаша не привык довольствоваться чем-то, не дотягивавшим до планки совершенство.

Леголас раздражённо покачал головой, что-то бессвязно пробормотав с членом во рту, отчего новая волна возбуждения расползлась по всему телу мужчины. Впрочем, этому отчасти поспособствовало то, что ладони Трандуила, воспользовавшись беспомощностью человека, пробрались под его тунику и теперь вовсю развлекались с уже затвердевшими сосками.

Это было чересчур, больше, чем он мог бы стойко вынести. Бард так крепко сжал подлокотники кресла в тщетной попытке вернуть ясность мысли и продлить блаженство, что даже костяшки пальцев побелели.

— Мой сын — не фарфоровая статуэтка, Бард, и не рассыпется на мириады осколков, если ты до него дотронешься. Он — не невинный агнец, даже если выглядит так, как будто его никогда не касалась рука мужчины. Мой сын — всего лишь невоспитанный и дерзкий мальчишка, которому нужна твёрдая рука, чтобы держать его в узде, — хрипло засмеялся Трандуил, опалив горячим дыханием шею любовника.

В тот же миг Леголас взял ладони Барда, сжимавшие подлокотники кресла, в свои и положил себе на затылок.

— И даже больше тебе скажу, ему это нравится. На самом деле он ОБОЖАЕТ грубое обращение. Самая обыкновенная шлюха, как я и говорил…