Демон из Пустоши

Сначала колдун стоял в лодке и наблюдал. Потом устал и сел, а дивы все шли, летели, ползли… было непонятно, как на территории крепости уместилось такое их бесчисленное множество. Князь Рождественский… надо же… Не закрой он ворота заклятием Замкнутой Цепи, и эта огромная стая обрушилась бы на окрестные города и поселения. Князь, по справедливости, герой.

И колдун Серов. Который без колебаний пошел на смерть и остановил вторжение.

Прав скуластый стратег – прежним мир уже не будет.

Наконец поток дивов иссяк. В воротах появился Императорский див, помахал Аверину рукой и принял демонический облик. И шагнул в коридор.

Он исчез, и коридор закрылся. На земле теперь едва виднелись прорисованные Кузей линии.

Аверин вздохнул. Он до последнего боялся, что Императорский див откажется уходить. Но тот выполнил свое обещание.

На берегу появился Кузя. Он обернулся котом, скрылся в воротах и через некоторое время выскочил обратно. Перепрыгнул в лодку, принимая облик человека, и завел мотор. А потом сел на лавку и отвернулся, глядя на удаляющуюся крепость.

– Нет, так не пойдет, – немного подождав, произнес Аверин. – Объясни, что с тобой. Ты на себя не похож.

Кузя резко обернулся, и Аверин едва не вздрогнул – лицо дива исказилось, зрачки сузились в щели, верхняя губа дернулась, приоткрываясь, и из-под нее показались клыки. Казалось, он сейчас нападет.

– Кузя… – начал колдун, но див не дал ему договорить, крепко схватив за руку.

Кончики острых когтей больно впились в кожу.

– Не обманывайте меня никогда! Никогда больше! Ясно? – прорычал он.

– Кузя! – повысил голос Аверин и тут же осекся.

Лицо дива по-мальчишески сморщилось. Он хлюпнул носом. Вместо отповеди, готовой сорваться с языка, Аверин лишь тяжело вздохнул.

«Ты всегда думаешь только о себе».

А ведь прав был Василь, ох как прав.

Да, он постарался позаботиться о будущем Кузи, но не задумался даже, как див воспримет его гибель. Да еще такую. Хозяина сожрет другой див – для любого из его племени это стало бы жестокой неудачей, а для Кузи, будущего фамильяра, – вдвойне.

Проклятие… да о чем он? В этом ли дело? Какая чушь…

Аверин понял, что снова пытается цепляться за какие-то устаревшие знания, плотно засевшие в голове еще со времен Академии. А мальчишка перед ним плакал совсем не поэтому. Аккуратно освободив кисть из тисков Кузиных пальцев, колдун протянул руку и неловко прижал голову Кузи к своей груди, взъерошив ему волосы на затылке. И тут же услышал тихое шмыганье.

– Кузя… – проговорил он, – все кончилось. Видишь? Все обошлось, ему не нужна была жертва, понимаешь? Он способен… а-а, нет, я не об этом. Я хочу сказать… – Аверин замолчал, подбирая слова, потом произнес: – Я был не прав. Я не подумал, что ты будешь чувствовать. Когда ты был в Пустоши, я… В общем, это то же самое. Прости меня.

Кузя поднял голову:

– Обещаете больше не обманывать?

– Обещаю.

– И мы скоро поедем домой?

– Да.

– Ура! – немного неуверенно произнес Кузя, и на его губах появилась улыбка. Вскочив на ноги, он указал на берег: – Нам надо туда швартоваться, возле перешейка, оттуда ближе до штаба идти. А вы устали.

– Да… – Аверин наконец вытер пот со лба, – и правда, я что-то устал…

На берегу мигали маячки «Скорых», вокруг суетились медики. Профессор Меньшов стоял невдалеке от одной из машин, скрестив на груди руки. Аверин проследил за его взглядом и увидел, как двое врачей укладывают на каталку человека в черной мантии Академии. Пострадавший застонал, дернул головой, и по его, а вернее, ее плечам рассыпались длинные кудрявые волосы. Да это же та чародейка, что вытаскивала раненых! Аверин вдруг вспомнил, где прежде видел ее. Девушка лечила его на коронации. Только в то время на ее груди красовался значок московского Управления. Странно, почему теперь она в форме Академии?

Впрочем, этот вопрос тут же вылетел у колдуна из головы. Он подошел к Меньшову. Лицо старого профессора было напряженным и мрачным, губы плотно сжаты.

– Алексей Витальевич, вы в порядке? Почему вы не идете к врачам? Вам наверняка нужна помощь.

– Нет нужды тратить на меня время. Пусть помогают тем, кто в этом по-настоящему нуждается. Раненых много.

– Вроде той чародейки? – Аверин кивнул на «Скорую».

– Да. Чертовка ухитрялась лечить и поддерживать колдунов прямо во время боя. – В голосе Меньшова послышались нотки гордости, как будто он лично обучал девушку.

– Понимаю… – произнес Аверин. – И я рад, что вы целы.

– Я старик, – немного резковато ответил профессор, – а сегодня на моих глазах погибло четверо моих учеников. И трое преподавателей с Чародейского, которых я хорошо знал.

Он повернулся к крепости:

– Все закончилось? Они не вернутся?

– Нет, я как раз направляюсь в штаб, чтобы сообщить об этом.

– Хорошо, – Меньшов отвлекся от созерцания крепости, – мне тоже нужно доложить в ректорат. Представители других Академий могут отправляться домой.

– Да, думаю, так. Кузя, нам пора, – проговорил Аверин, и они направились к штабу.