Демон-хранитель. Сделка

Удивительно, но меня не стали связывать или каким-либо иным способом ограничивать свободу передвижений. Марко долго пристально глядел мне в глаза, затем начертал какой-то знак у меня на лбу и потерял всяческий интерес к моей скромной персоне. Его спутники – дюжие головорезы в черных рясах странствующих монахов – тоже не обращали на меня ни малейшего внимания, словно я для них не существовала. Естественно, это весьма заинтриговало меня, но попытку сбежать я решила отложить на вечер. Думаю, в темноте мне будет легче скрыться, чем при свете солнца.

А пока я занялась Фабионом. Промыла глубокую рану у него на лбу водой из котелка, которую мне любезно принес один из спутников Марко, безжалостно оторвала от края своей рубахи длинную полосу и обмотала ему голову. Получилось, если честно, плохо. Кровь быстро пропитала мою неумелую повязку. Фабион никак не приходил в себя. Он лежал бледный до синевы, и только редкое хриплое дыхание доказывало, что жизнь его еще не покинула.

– Пожалуйста, очнись, – прошептала я, уткнувшись лбом ему в плечо и с трудом сдерживая слезы. – Фабион, не оставляй меня одну! – Подумала немного и завершила совсем тихо: – Ты обещал никогда меня не покидать!

Спину неожиданно ожег злой, давящий взгляд Марко. Он закончил отдавать негромкие распоряжения своим людям и подошел ближе. Некоторое время просто стоял рядом, свысока изучая неподвижное лицо племянника, словно пытаясь поймать того на лжи и притворстве. Затем недовольно качнул головой и прошептал, будто говоря сам с собою:

– Кажется, я все-таки немного перестарался. Придется задержаться тут на ночь, иначе кое-кто рискует не дожить до столицы.

Я испуганно выпрямилась от его слов. Неужели дело обстоит настолько плохо? А Марко тем временем присел около бесчувственного Фабиона, простер над ним ладонь. Кончики моих пальцев нестерпимо зачесались, как всегда бывало, когда приятель начинал колдовать. Правда, сейчас заклинание творил его дядя, но мои ощущения от этого не изменились. Воздух над нами словно сгустился, а через миг щеки Фабиона порозовели, дыхание выровнялось и стало более глубоким. Наверное, он заснул, так и не приходя в сознание.

Марко еще неполную минуту смотрел на племянника, потом кивнул, удовлетворившись результатом, и отошел, так мне ничего и не сказав. Чудно. Почему он настолько откровенно игнорирует мое присутствие? Или окончательно уверовал в то, что я ведьма, и боится со мной разговаривать, чтобы не попасть под мои любовные чары, которыми я якобы околдовала его племянника?

Я опять умыла Фабиона и заново перевязала его рану, затягивающуюся буквально на глазах. Да, колдовать Марко точно умел. Видимо, к утру Фабион будет в полном порядке.

Я бросила осторожный взгляд в ту сторону, где за стройным рядом деревьев слышался умиротворяющий шум реки.

– Даже не думай, – не оборачиваясь ко мне, кинул Марко, на миг оборвав разговор с одним из монахов. – Ведьма, на тебе знак привязки. Отойдешь от меня дальше положенного – сдохнешь от боли. И я не шучу.

Я невольно потерла лоб, который еще помнил ледяные прикосновения указательного пальца Марко. Значит, вот что он на мне начертал! Но тогда получается, что на побег надеяться глупо. Как обидно!

Под густыми кронами деревьев медленно сгущался сумрак летнего вечера. Я продолжала сидеть около Фабиона и угрюмо наблюдала за трапезой наших преследователей около жарко горящего костра. Сколько же я уже не ела? Со вчерашнего вечера, получается.

Запахи вяленого мяса и хлеба сводили с ума. Я отвернулась, не желая дразнить себя видом чужого пиршества. Прижала холодную руку Фабиона к губам, пытаясь отогреть ее своим дыханием.

Внезапно ресницы приятеля чуть заметно дрогнули. А через миг он с усилием разлепил ресницы и посмотрел на меня.

– Катарина… – выдохнул он. Осторожно отнял у меня свою руку и тыльной стороной ладони бережно провел по моей щеке. – Мне приснился жуткий сон, Катарина. Как хорошо, что это был кошмар… – На этой фразе он споткнулся. Перевел взгляд мне за спину и скорчился, словно от невыносимой боли.

– Очнулся-таки, – неожиданно близко раздался голос Марко. Видимо, маг неслышно подошел ближе. – Что ж, оно и к лучшему. Не придется тащить за собой в столицу бездыханный труп.

Фабион промолчал. Лишь в его изумрудных глазах мелькнул всполох неприкрытой жгучей ненависти.

– Не передать словами, как ты меня разочаровал, – продолжил Марко, сделав вид, будто не заметил этого. – Фабион, я воспитывал тебя, как родного сына. Как мог старался заменить тебе родителей. И чем ты мне отплатил? Чернейшей неблагодарностью!

И на этот раз Фабион сдержался, хотя было видно, что несправедливые обвинения дяди наотмашь бьют его по самому больному.