Демон-Хранитель (СИ)

Моё неосознанное ответное движение и её хриплый торжествующий смех. Окончательно сдался. Я — Солидафиэль, смелый воин, закалённый в многочисленных боях, победитель, сдался в слабые руки прекраснейшей из земных женщин.

И вновь поцелуй. Мои тёплые сухие ладони скользнули ниже, и я простонал, когда понял, что под тонкой тканью брюк не было трусиков. Чертовка!

Она задрожала, когда я продолжил, и движениями бёдер ответила на мои ласки, оторвавшись от губ, положив голову мне на плечо. Мои движения стали более настойчивыми, шёлковая ткань намокла. Я больше не смог бы ждать и отнёс её в кровать, а сам внутренне сжался от страха, потому что только что сейчас осознал, что все мои женщины были падшими — дьяволицами, для которых не было запретных ласк. Я не знал с ними трепета, который испытал с девушкой, я не чувствовал их так остро, я нуждался, в них потому что была потребность, а Джен я хочу, потому что… люблю.

Она передо мной: доверилась и покорилась. Я медленно снял с нас остатки одежды — последние преграды между нами. Смотрел на неё сверху вниз, впитывая в себя её образ — самая прекрасная для меня. Склонился к ней и поцеловал — самая нежная для меня. Провожу руками по дрожащему от страсти телу, сжав грудь и бёдра, — трепещущая для меня. Скользнул пальцами в её тающее нутро — влажная для меня.

Девушка вскрикнула, прикусывая губы, её соблазнительные зелёные глаза заблестели, когда посмотрела на меня, взглядом окинув моё крепкое тело, задержав взор на пухлых губах, крепких жилистых руках и подтянутом поясе адониса. Она хотела не меньше моего. Пусть подождёт ещё немного, я хотел насладиться ею сполна так, как будто завтра не наступит никогда…

Снова поцеловал её в губы: глубже, горячее, выпив дыхание. Оторвался от их мягкости и увидел дикий голод во взоре изумрудных глаз, мои пусть огрубевшие в долгих сражениях пальцы не оставили ей шанса. Джен вскрикнула и обняла меня, задрожав от разрядки, прижавшись всем телом. Я ответил ей лаской, дав отдышаться и коварно улыбнувшись, поцеловал её шею, медленно обвёл полукружия груди, зубами прикусив и без того острый верх. Девушка простонала и бёдрами подалась мне навстречу.

Не так быстро, Джен…

Я издал тихий смешок. Искуситель только начал. Она улыбнулась, раскрасневшаяся от моих ласк, от оргазма, ослепительно красивая от осознания, что любима и желанна. Я подул на живот и приласкал его языком. Она охнула, и её руки опустились на мои чёрные волосы, взъерошив их. Этим она подстегнула меня быть ещё более дерзким, и мои губы оказались внизу. Дженнифер всхлипнула, ладонями скомкав белые душистые простыни, затем вновь зарылась в мои волосы. Я был «беспощаден», и вскоре её накрыло фейерверком обнажённых чувств.

Её тело, горячее и влажное, открылось мне, подалось навстречу, и я, приподнявшись на руках, удобно устроился в ложбине стройных ножек, своей мужской сутью почувствовав, как она истекала жгучим желанием.

Наши взгляды пересеклись. Джен ласкала крепкие руки с перекатывающимися тугими узлами мышц, ноготками повторяя рисунок напряжённых вен на предплечьях, погладила лицо, останавливаясь на чуть приоткрытых губах, взвизгнув, когда я слегка прикусил пальчики зубами. Я видел, как свожу её с ума, упираясь в неё, но не врываясь, медля, дразня, доводя до исступления. Она простонала и взглядом молила продолжить. Я и сам больше не смог сдерживаться. «Так кто сдался, Сол?» — про себя усмехнулся я. Сражён изощрённым орудием — любовью, у её ног, её пёс на веки вечные, привязанный к душе навсегда, и не просто как хранитель или демон. Вместе в ад, вместе в рай, вместе…

С тихим стоном, поцеловав её губы, услышав, как она нежно прошептала, затрепетав: «Сол…», мы стали единым целым, настолько глубоко, насколько это дано природой. Я чувствовал её сопротивление, слышал прервавшееся от боли дыхание и не разомкнул губ. Она дрожала, а я целовал её и двигался мучительно медленно. Это сводило меня с ума: хотелось делать с ней все мыслимые и немыслимые безумства.

Почувствовал, что она немного расслабилась, и оторвался от неё, тронул губами чуть влажные глаза. Её взгляд скользнул к нижней части моего лица, и я снова поцеловал её: глубоко, до головокружения, до болезненного укола в сердце, до дрожи в теле. Не мог больше держаться, не хотел. Я наслаждался ею как самой жаркой и убийственной битвой на свете. Медленно и неспешно. Ночь была в самом разгаре, и желание не отпускало нас. Она была настолько сладкой, что я совсем потерялся во времени и пространстве.