Демон-любовник

Единственное, чего я не учла, это снег. Я была так ошарашена сюрпризами, которые преподнес мне этот день, что забыла включить радио и послушать сводку погоды. Приди мне это в голову, я бы ни за что не рискнула свернуть с автострады, чтобы, срезав крюк, отправиться коротким путем, через горы. До Фейрвика оставалось не больше двадцати миль, когда вдруг повалил снег (уже потом выяснилось, что сильнее всего метель бушевала как раз в радиусе двадцати миль от Фейрвика). Сначала в воздухе закружились легкие снежинки, но спустя несколько минут повалил такой снег, что я с трудом могла различить разделительную полосу. Я даже подумала, не съехать ли на обочину, чтобы переждать снегопад, но к дороге с двух сторон вплотную подступал лес, от одного вида которого меня бросило в дрожь… я могла бы поклясться: между деревьями шевелятся какие-то тени. Что-то подсказывало мне, что стоит только остановиться, как машина увязнет в снегу и я замерзну до смерти, — в спешке я забыла заправиться, и стрелка указателя уровня бензина угрожающе приближалась к нулю.

Отбросив мысль переждать снегопад, я ехала вперед… вернее, тащилась со скоростью пятнадцать миль в час, мертвой хваткой вцепившись в руль, чтобы машину не занесло, и лихорадочно вглядываясь в темноту. Несмотря на «печку», ветровое стекло так и норовило покрыться инеем.

Проезжая через Бовайн-Корнере, я озиралась по сторонам в поисках заправки или закусочной, где бы можно было переждать снегопад, однако ни в одном из окон не горел свет. Странно, удивилась я, неужели тут принято ложиться спать в такую рань? Разгадка нашлась, как только я остановилась на единственном в городе светофоре: приглядевшись повнимательнее, я обнаружила, что окна домов плотно закрыты ставнями. Почему? — гадала я про себя. Чего они боятся? Снежной бури?

Дорога, круто спускаясь вниз по склону холма, петляла среди деревьев. Сделав глубокий вдох, и мысленно перекрестившись, я медленно двинулась вниз, не снимая ноги с педали тормоза. Машина постепенно набирала скорость. Внезапно я спохватилась, что еще немного, и ее станет заносить. Хотя слева от дороги тянулись деревья, справа, где склон холма резко обрывался, чернела пропасть. Далеко внизу, в долине, где лежал Фейрвик, приветливо мелькали огоньки — словно свет маяка, зовущий укрыться в тихой гавани, — только шансов добраться туда у меня было примерно столько же, сколько и у моряка, угодившего в шторм. На последнем повороте задние колеса заскользили, машину повело, и я стала медленно, но верно сползать к краю пропасти. Перед глазами пронеслись огни Фейрвика… я еще успела подумать: неужели это последнее, что мне суждено увидеть? Уши словно заложило ватой. Потом я услышала, как отчаянно заверещал Ральф… Сказать по правде, я уже мысленно простилась с жизнью… но в последнюю минуту машина выровнялась и я, плавно вписавшись в поворот, оказалась на Мэйн-стрит.

Меня трясло так, что пришлось съехать на обочину и остановиться. Я закрыла глаза и произнесла короткую благодарственную молитву. Когда я снова открыла их, то выяснилось, что я стою как раз у входа в кафе.

— Как насчет горячего шоколада? По-моему, мы с тобой это заслужили, — сказала я Ральфу.

К сожалению, выбравшись из машины, я обнаружила, что кафе закрыто. На дверях болталась табличка: «Закрыто на праздники. До встречи в новом году!»

Захлопав глазами, я окинула взглядом улицу и с удивлением обнаружила, что все магазины, даже те, что из-за студентов обычно работали допоздна, тоже не подают никаких признаков жизни. Похоже, все они были закрыты. Впрочем, наверное, логика в этом есть, вздохнула я, вспомнив, что большинство студентов уже разъехались на каникулы, но меня неприятно поразило, каким унылым выглядит погруженный в темноту город. Ладно, вздохнула я, снова забираясь в машину, в любом случае Диана наверняка дома… да и Лайам тоже. Во всяком случае, он не упоминал, что собирается уехать на праздники, — правда, наша последняя встреча закончилась довольно неожиданно. Ладно, решила я, сделаю вид, что ничего не произошло.

Я медленно ехала по Мэйн-стрит, поглядывая на магазины с их табличками «Закрыто на Рождество», — не знаю почему, но на меня они произвели жуткое впечатление. Ощущение было такое, словно город разом вымер. Может, местные чего-то боятся… но чего?