Демон Максвелла

– Видишь ли, Дэн. Их бы не было, если бы все происходило само по себе. Я прав? Где-то там расходуется энергия, чтобы все работало. Как я уже сказал, все происшествия, все события были тщательно спланированы, организованы и разыграны так, что мне они кажутся чередой реальных событий, происходящих в реальном мире. Но это не так. Все происходит не просто так. Эта реальность срежиссирована, она… Не хочу говорить «обман». Давай назовем ее «интерактивным представлением». По сути, это пьеса, не так ли? Пьеса только для одного зрителя – меня; и предполагается, что зрителю – мне – не стоит знать о пьесе. Но даже самая простая пьеса требует тяжелой закулисной работы. Еще кое-что. У каждой пьесы должен быть планировщик, аранжировщик, организатор – то есть писатель. Предполагаю, что писатель моей пьесы – это тот, кто тайно вкладывает энергию в изолированную систему. В хороших историях все элементы работают, как надо, но на самом деле их вынуждают работать. Или же, как однажды выразился мой отец, нам искусно преподносят результат, на который ушла хренова туча времени. Писатели похожи на игроков в покер. У каждого есть свой телл, своя манера поведения, которая может подсказать, что у автора на руках. Именно так компьютеры и определяют, какие фрагменты пьес Шекспир написал сам, а какие нет.

– Что?

– Забудь, это лирическое отступление. Суть в чем: когда мы доходим досюда, – я коснулся внешнего круга, – мы понимаем, что кто-то вкладывает кучу энергии, чтобы вся система работала. А еще можем узнать, кто это делает, кто стоит за всем «интерактивным представлением».

– И как это проявляется в вашем случае, шеф? Какие подсказки вы ищете?

– Ты когда-нибудь слышал о книге под названием «Тысячеликий герой»? Есть еще одна, называется «Путешествие писателя», там тоже разбирается… В общем, в этих книгах много говорится про архетипы персонажей.

– Персонажей?

– Так, краткий ликбез. В любом повествовании, построенном по классической схеме, у каждого персонажа есть своя роль, определенная задача, двигающая повествование, и если сумеешь определить роль и задачу каждого персонажа, то сможешь выделить его в архетип. Наставник, тень, оборотень. Со временем будешь их с легкостью различать. Ты, кстати, союзник.

– Правда?

– Да. И ты отлично справляешься со своей задачей. Но вернемся к делу. Все персонажи невидимого автора нашего «интерактивного представления» слишком уж архетипичны. Вот что его выдает. Вот откуда я знаю, что это, – я указал на большой круг, – всего лишь сконструированное повествование. В реальной жизни нет архетипов. Реальность намного беспорядочней. А в нашей гигантской изолированной системе, – палка поехала по большому кругу, – повествования и архетипы тщательно сконструированы. Потому что автор ничего не может с собой поделать. Повествование – это механизм, понимаешь, Дэн? Механизм, который может работать только в балансе. Все это, весь спектакль, который мы сейчас проживаем, – это чудесная, безумно детализированная, сложная постановка. Одна большая…

Тут я мысленно возвращаюсь в Халл, в день первой встречи с Блэком, в день, когда я дочитал «Двигатель Купидона» и был поражен его устройством, механической, скрупулезно собранной и работающей как часы формой. А затем, почти случайно, я перевожу взгляд на серию кругов, нарисованных на земле. И чувствую, как брови ползут вверх, а губы расплываются в улыбке, – оказывается, сюрпризы не закончились. Я начертил девять кругов. Ну конечно. Я аккуратно рисую по маленькой точке на линии каждого круга.

– Одна большая викторианская механическая модель Солнечной системы, – говорю я. – Наша пьеса, наше «интерактивное представление» похоже на прекрасно сконструированную викторианскую механическую модель Солнечной системы, Дэн. Ну, знаешь, такая модель с маленькими латунными планетами и орбитами. Вот на что все это похоже. Добавим сюда архетипы и дотошность – и все, автор выдал себя с головой. Теперь, когда я разобрался, везде его манеру узнаю.

– Я немного запутался. – Дэн смотрит на рисунок на земле. – Вы опять про своего бога, планеты и про то, что все создано с помощью букв?

Я пристально смотрю на него. Затем на рисунок, который очень похож на Солнечную систему. По спине пробегает холодок. Я чувствую, как где-то в глубинах сознания открывается дверь, а за ней мелькает что-то по-настоящему огромное. Я подавляю образ и провожу пальцами по волосам, с силой их оттягивая.

– Нет, нет. Это модель, механизм. Ясно же по самому устройству и использованию архетипов. Если тебе так понятней, то представь, что архетипы – это планеты, каждая выполняет свою задачу, и в то же время они уравновешивают друг друга. Стоит найти периферийную, и понятно, как все работает.

– Все еще не понимаю.

– Хорошо. Вот, вот эта, – я тыкаю палкой в точку на самом большом круге. – Среди архетипов есть так называемый страж. Его сюжетная задача – помешать герою отправиться в путь и помочь нам – зрителям и читателям – понять, насколько опасен этот путь. Страж играет важную роль в создании экспозиции, понимаешь?

– Кажется, да.