Демон Максвелла

— Облизьянка не танцует. Прошу прощения, сэр. Не танцует! — Он кричит, пытаясь заглушить грохот транспорта; возбужденный бабуин начинает истерически метаться и скалить свои длинные желтые клыки. Тип резко ударяет голосящее животное по уху краем тамбурина.

— Облизьянка больна! Бешенство! Денег! — он еще раз ударяет бабуина и дергает поводок. — Вылечить облизьянку!

Бабуин ведет себя так, будто это мы виноваты в его страданиях. Выпячивая нижнюю губу, он пятится по направлению к нам и пытается зацепить нас задней лапой. Когти у него выкрашены в пурпурный цвет, а задница напоминает опухоль мозга, только на противоположном месте.

— Денег для облизьянки! Скорей!

Когда мы расстаемся, лишившись 50 пиастров, Джек признает, что за десять лет его отсутствия в Каире появились новые способы вымогательства.

Мы спускаемся вниз и видим, как с берегового устоя моста в реку писает молодой охранник. Он смущенно запахивает полы длинного кителя и закидывает на плечо карабин.

— Добро пожаловать, — произносит он. — Добро пожаловать в Каир. Хоккей?

14 октября, утро понедельника. Мы с Джеком встаем на рассвете, чтобы встретиться с доктором Рагаром, рекомендованным мне Енохом из Огайо. Наконец мы его обнаруживаем. Он сидит в своей ювелирной лавке, напоминая мутный камень, вправленный в плетеное кресло — египетский бизнесмен со слезящимися глазами, в костюме из настоящей саржи, в черном галстуке. Мы пытаемся объяснить ему цель нашего приезда, но, похоже, поиски неизвестного храма интересуют его меньше, чем демонстрация уже сделанных находок. Он с шумом открывает стеклянную витрину.

— Хлам! Я, доктор Рагар, говорю вам правду. В основном, хлам. Для невежественного туриста, который ни к чему не испытывает уважения, это хлам. Однако если я вижу, что человек уважает Египет, я показываю ему тот Египет, который я уважаю. Ну, так из какой части Америки вы приехали, друг мой?

Я говорю, что из Орегона. Это рядом с Калифорнией.

— Да, я знаю, где Орегон. А из какой части Орегона?

Я отвечаю, что живу в городке, который называется Гора Нибо.

— Да, я знаю Гору Нибо. Я был в вашем штате этим летом. С Ротари-клубом. Видите флаг?

И действительно, на стене среди множества вымпелов висит флаг с бахромой, полученный на международном съезде членов Ротари-клуба, который проводился в Портленде в 1974 году.

— Я хорошо знаю весь ваш штат. Я же археолог. Я его объездил вдоль и поперек. Ну так и в какой части города вы живете? На востоке или на западе?

— Посередине, — отвечаю я. Гора Нибо — обычный городишко, расположенный по бокам щебеночной дороги, отходящей от хайвея. — Немного к северу.

— Да. Северная часть Горы Нибо. Я очень хорошо знаю эту часть города. А теперь позвольте мне вам кое-что показать...

Он оглядывается и достает из внутреннего кармана пиджака бумажник, а оттуда извлекает карточку с выгравированным на ней рельефным древним тайным символом.

— Видите? Я еще и Храмовник 32-й степени. Вы знаете, кто такие масоны?

Я говорю, что мне уже известно, что он масон, что именно поэтому Енох и узнал о нем, прочитав статью в газете братства, и добавляю, что мой отец — масон той же степени, но в настоящее время отошел от дел.

— Брат! — восклицает он и, сжав руку, заглядывает мне глубоко в глаза. Его взгляд похож на материализовавшийся дурной запах изо рта. — Сын брата — мой брат! Заходи. Тебе я не стану показывать этот хлам. Заходи ко мне домой на чай — там гораздо спокойнее. Вы любите египетский чай, братья? А египетские благовония? Не дешевые аптечные духи, а настоящие благовония? Лотосовые эссенции? Жасмин? Идем. Во имя твоего отца я окажу тебе любезность — подарю скарабея, который тебе понравился.

Он снова сжимает мою руку, вкладывая мне в ладонь свой подарок. Я говорю, что в этом нет никакой необходимости, но он отрицательно качает головой:

— Ни слова, брат. Когда-нибудь ты мне отплатишь за мое добро. Как говорят масоны: «Внеси свою лепту — встрой свой камень».

Он продолжает удерживать мою руку, пронзая меня взглядом, и я начинаю гадать, не существует ли какого-нибудь полоскания для освежения зловонных взглядов, и пытаюсь перевести разговор на археологию.

— Кстати, о камнях, доктор, — вам известна легенда об отсутствующем камне на вершине пирамиды в Гизе? Как раз там, где, по предположениям, находится Храм свидетельств?

Он разражается мрачным смехом.

— А кому же знать, как не мне? — вопрошает он, увлекая меня за собой. — Но сначала вы оба должны отдохнуть.

Джекки следует за нами, но его сбить с панталыку не так-то просто.

— Значит, вы знаете об этом месте, доктор? Об этом потаенном храме?

— Храмовник и археолог доктор Рагар, чтобы он не слышал о Потаенном храме свидетельств?! — Он снова разражается смехом. Как и в этом флаге из Портленда, в его смехе есть что-то неприятное, что ставит слушателя в тупик. — Всем известно о Потаенном храме! Одни говорят, другие говорят, а кому известна Истина?

Он останавливается и показывает мне свой масонский перстень так, чтобы не видел Джекки.