Демон Максвелла

— Где что? — я начинаю выходить из ступорозного состояния. — Кого нашел?

— Местного ясновидца. У него было видение о том, что три американца ищут Потаенный храм, и он составил карту.

— Карту?

— Прохода в тайный храм! Наверное, если чувак знает, что мы что-то ищем, это не просто так.

Я думаю, что Джек просто получил разнос за отсутствие результатов нашей экспедиции, но тем не менее одеваюсь и выхожу на улицу. Малдун ведет переговоры с миниатюрным человечком в голубой геллабии.

Это — Мараг.

4. В ГРОБНИЦЕ ТЕЛЬЦА

«Засуха на воды его, и они иссякнут; ибо это земля истуканов, и они обезумеют от идольских страшилищ». Иеремия 50:38.

По-прежнему 19 октября, воскресенье, по прошествии нескольких неприятных секунд.

— Доброе утро, друг мой, — произносит Мараг, выпрастывая руку из рукава. — Прекрасная погода.

Я говорю, что утро выдалось неплохое для двух часов дня, и пожимаю ему руку. Мы впервые видим друг друга при свете дня. Он старше, чем я думал, и в волосах уже проступила седина, но черные глаза молодо блестят, а зубы белы как жемчуг. Он улыбается в ожидании того, что я предприму. Ситуация острая: признание в том, что он является моим поставщиком гашиша, может стоить мне полезных связей, с другой стороны, разоблачение может его оскорбить и т. д.

Малдун разрешает мои сомнения, представив его как Марвина. Я говорю, что меня зовут Девлин. Малдун сообщает, что у Марвина есть карта, и быстрые маленькие ручки извлекают свиток. На клочке бумаги поверх просвечивающего школьного задания по математике что-то нацарапано карандашом. Мы наклоняемся ближе, и свиток снова сворачивается как жалюзи.

— Марвин говорит, что на этой карте показан путь к Потаенному храму священной истории...

— Потаенный туннель ангельской истории, — поправляет Мараг. — Не далее. У меня есть машина, и вас довезут туда в полной сохранности. Племянник! Это мои друзья из Америки.

Он машет рукой парню, который стоит, прислонившись к капоту машины у тротуара. Это насупленный тип лет двадцати в синтетических штанах и спортивной рубашке с короткими рукавами, закатанными до самых подмышек, чтобы видны были накачанные бицепсы. Он окидывает нас взглядом с ног до головы и с помощью нахмуренных бровей и выставленной вперед челюсти дает нам понять, что мы имеем дело с опасным типом. Он коротко кивает на призыв Марага, и даже его округлая фигура с большой задницей и коротенькими ножками не сглаживает откровенную агрессию.

— Малообразован, — признается Мараг, — но водитель отличный.

— Скажите, Марвин, а откуда у вас эта карта? — Я не припоминаю, чтобы говорил ему что-нибудь о Храме свидетельств.

— До меня дошли слухи, что американские ученые — один с лысиной — ищут тайные проходы. И вчера вечером я набросал эту карту.

— Вы сами?

— А сына попросил написать пояснения. Абсолютно достоверная тайная карта. Моя семья живет в Назлет эль-Саммане уже много веков, и нам известно все, что там происходило.

Малдун говорит, что, насколько ему известно, Марвин хочет получить за нее десять фунтов. «Десять фунтов?!» — повторяем мы хором с Джекки.

— Мне только пять, — поспешно добавляет Мараг. — А еще пять за машину и водителя. — Он замечает наши сомнения и добродушно пожимает плечами: — Как хотите, друзья мои. Я не могу осуждать вас за вашу осторожность. Сейчас мы возьмем только пять за машину и бензин, а мне вы заплатите, когда вернетесь довольными. Годится? Сейчас только пять.

Похоже, здесь все стоит пять фунтов. Мараг продолжает улыбаться.

— Ладно, — соглашаюсь я и вынимаю из своего бумажника пятифунтовую банкноту, которая тут же исчезает в складках голубой геллабии. Однако это происходит не настолько быстро, чтобы ускользнуть от взгляда племянника, который бросается к дядюшке и вступает с ним в визгливую перепалку на египетском языке.

Несмотря на всю приземистость, он все же на несколько дюймов выше своего миниатюрного дядюшки, к тому же явно время от времени занимается в тренажерном зале. И тем не менее силы не равны. Наш юркий, как норка, проводник набрасывается на своего опасного противника так, что от того только перья летят.

— Мой племянник сам не свой до денег, — признается он, провожая нас до побитого «фиата». — Но лучшего водителя вам не найти.

Он закрывает за нами дверцы машины, и только тут я понимаю, что он не собирается ехать с нами.

— К тому же очень услужлив. Его зовут Тадд.

— Клад? — хором переспрашиваем мы с начинающей брезжить догадкой. Толстый коричневый палец вжимается в кнопку стартера, и машина издает победоносный рев. Тадд нажимает на педаль и, сжимая в руке карту, одаривает нас торжествующей улыбкой.

— Я не видел таких улыбок с тех пор, как Сол Минео получил Оскара за «Молодого Муссолини», — признается Джек.

Тадд поправляет зеркальце, чтобы видеть свое отражение, зачесывает назад маслянистую прядь и с визгом вылетает на бульвар Пирамид.