Демон на миллион

— Ага, — сказала я, когда охранники пошли. — Так ясно, что я не должна быть здесь. — Черт, они просто продолжали приближаться, и я попятилась к Пайку. — Я была помилована! — воскликнула я, добавив: — Хватит толкаться, — когда они разняли нас и подтолкнули к двери. — Черт возьми, все до Поворота и обратно, я была помилована. Я не хотела приходить сюда! Дай мой телефон, и я все улажу.

Но они не слушали, окружили нас и загнали к воротам двора. Согласно новостям, поступающим по радио, все были учтены, и они не знали, что делать. Это может быть хорошо или очень плохо.

— Мы должны поместить их в кабинет начальника тюрьмы. Пусть он сам разбирается, — сказал один из охранников.

— Я не собираюсь пачкать его ковер соленой водой. — Старший охранник вытянул руку, чтобы посмотреть на часы, и добавил: — Отведем их в столовую. Он может поговорить с ними там.

Я наклонилась к Пайку. Он погрузился в угрюмое молчание. Может быть, ему не нравилось, что его угрозы не воспринимаются всерьез. «Добро пожаловать в мой мир, приятель».

— Поверь мне. Это лучше, чем камера, — сказала я, а затем остановилась как вкопанная перед дверью и волной от кислого красного дерева, которая лилась из отверстия. Страх поднялся из ниоткуда, и я подавила его, почти запаниковав, когда Пайк вопросительно посмотрел на меня. Он учуял мой страх.

— Шевелись, — сказал кто-то, и Пайк споткнулся, его толкнули сзади.

— Полегче, — сказал он, его глаза были темными и понимающими, когда он устоял. — У меня колотая рана.

— Это сделала Ленор? — спросил один из них, но я сосредоточилась на дыхании, пытаясь убедить себя, что я не иду в тюремную камеру. Мы поговорим с надзирателем, все объясним, и если он не послушает, я позову Богиню, чтобы она утопила этот камень в море, потому что я больше не попаду за решетку.

Пайк повернулся, одаривая меня дерьмовой ухмылкой, когда охотно вошел в дверь, похоже, довольный, что нашел что-то, что напугало меня.

— Нет, — протянул он, и я заставила себя последовать за ним в темноту, холод, уродство из камня и металла. — Я не должен быть здесь.

Из одной из камер, мимо которых мы проходили, донесся смешок.

— Никто из нас, — сказал человек за решеткой, затем плюнул в охранника, который провел палочкой по металлу и велел ему заткнуться.

И все же у меня внутри все сжалось, когда нас провели в столовую. Я уже один раз здесь обедала. Это был завтрак, закончившийся яйцом в волосах и моим одиночным заключением. Единственная причина, по которой они не сделали мне лоботомию, заключалась в том, что Брук хотела сначала поговорить со мной, предложив мне выход, который требовал, чтобы я стала фабрикой по производству детей и рядовым солдатом Брук в случае необходимости.

— Сядь, — сказал кто-то, подтолкнув меня вперед.

«Но это не то, что здесь произойдет», поклялась я, направляясь к ближайшему столику. Удовлетворенный, старший охранник вышел, предположительно, чтобы проинструктировать начальника тюрьмы.

Пайк вздохнул, каким-то образом умудрившись быть грациозным, когда сидел со скованными за спиной руками. Его взгляд был прикован к охранникам, копавшимся в наших вещах через два столика от нас. Очевидно, у пистолета Пайка было несколько модификаций, которые не были законными. Мое кольцо не представляло особого интереса, и меня охватило чувство облегчения, когда женщина-охранник, примерявшая его, не смогла надеть его на мизинец.

— Твое тюремное имя Солнышко? — сказал Пайк, и его длинное лицо сморщилось от удовольствия.

Мой взгляд оторвался от кольца. Боже, у меня болит голова.

— Я позабочусь об этом. Не волнуйся.

— Беспокоишься? — Пайк просиял, показывая мне свои острые клыки. — Один звонок, и я ухожу отсюда. Но ты. — Он сделал паузу. — Каламак в конце концов вытащит тебя, но не раньше, чем Констанс по-настоящему получит Цинциннати. Ты, Морган, маленький кусочек в конце большой трапезы.

Вампирская идиома? Я не была точно уверена, что это значит, но звучало не лестно. Мое внимание переключилось на звук щелкающих ботинок. Охранники напряглись, и, как один, они перестали возиться с нашими вещами и подошли, чтобы встать неприятно близко. Очевидно, это был надзиратель, и я посмотрела на Пайка, чтобы он молчал, чтобы я могла слышать, что говорят.

— Каждый был учтен индивидуально. Дважды, — говорил охранник, когда он и мужчина в костюме вошли внутрь. — Они появились во дворе. Ни один из них не был под чарами. Сэр, я думаю, это действительно она. Мы все еще ждем положительной идентификации этого человека.

— Она сказала, почему она здесь? — спросил надзиратель, и я глупо улыбнулась ему и слегка помахала рукой, когда он остановился в восьми футах позади и уставился на меня.

Охранник беспокойно заерзал.

— Она сказала, что принесла Ральфу Ларону гамбургер.

— Ее сотовый был рядом с его, верно? — Взгляд надзирателя переместился на нашу кучу вещей.