Демон на миллион

«Это другой парик», подумала я, когда бледная женщина дернулась, вздрогнув, когда Констанс оторвала руку от Зака и поднялась, позвякивая драгоценностями. Парень соскользнул с дивана и отодвинулся от нее, и мои губы приоткрылись, когда я поняла, что Джони была одета точно так же, как я, когда впервые увидела Констанс, вплоть до сапог вампирского пошива и больших сережек-колец. Она одела свою куклу так, чтобы та была похожа на меня, а затем жестоко обращалась с ней и пила ее кровь.

«Сфотографируй ее для моего альбома», эхом отозвалось в моих мыслях, заставляя меня похолодеть. Дерьмо на тосте, Констанс превратила эту физиологическую войну в науку. Проблема была в том, что я не думала, что это было сделано намеренно. Преднамеренность подразумевала план, а у этой оболочки женщины остался только дикий инстинкт.

Уперев руки в бока, Констанс перевела взгляд с меня на Пайка. Он слегка наклонил голову, опуская глаза. Это был удивительно послушный жест, даже несмотря на то, что его руки были сжаты в кулаки.

— Я дала указание Морган сделать заявление в сегодняшних ранних новостях, — сказала она, ее высокий голос сдерживал гнев, и люди в задней части начали выскальзывать из боковых дверей. — Почему она здесь?

— Она пришла под ложным предлогом, — сказал Пайк низким и маслянистым голосом. — Чтобы отвлечь внимание, пока Каламак крадет свой Бримстон. Если я поставлю ее перед камерой, она соберет толпу.

— Понимаю. — Черные глаза сузились, Констанс поиграла красными ногтями со своими ожерельями. — Выключи телевизор. Сегодня вечером мы будем развлекаться сами.

Я сомневалась, что она имела в виду настольные игры или кости, и старалась дышать медленно, когда тихое бормотание телевизора исчезло. Все больше людей извинялись, пока не стало легко различить закоренелую охрану, прячущуюся среди пьющих вино, в юбках с разрезами, в галстуках, которые кланялись ей, как живые, так и мертвые. Два головореза с каменными лицами расположились позади Зака, и он хмуро посмотрел на них, его пальцы теребили браслет из зачарованного серебра на запястье.

Все больше охранников начали окружать Констанс, и когда она отругала их, чтобы они держались подальше, у меня по коже побежали мурашки. Это была не она, и я оглядела вестибюль в поисках кого-нибудь неподвижного. Вот ты где, размышляла я, обнаружив, что один из ее сопровождающих нежити наблюдает за мной, слабый намек на веселье и размышления на его молодом лице. Хотя он был в костюме и галстуке, он не был похож на человека, которого привлекали бы хаос и кровавый спорт, которые явно нравились Констанс.

Увидев, что я выбираю его, он наклонил голову, что-то шепча темнокожей, едва одетой женщине, накинутой на него. Она явно была живым вампиром, и когда она усмехнулась — надо мной — он сбросил ее со своих колен и встал, одергивая пиджак, когда уходил. Женщина бросила на меня уродливый взгляд и поспешила за ним, ее слишком большое количество украшений покачивались между ее почти вывалившимися грудями. Люди смотрели им вслед, и их собственный страх рос.

— Ты пришла, чтобы убить меня? — сказала Констанс, выглядя маленькой с тремя охранниками позади.

Пайк снова схватил меня за руку, и я позволила ему. Вероятно, так мне было безопаснее.

— Я здесь не для того, чтобы убивать тебя, — сказала я. — Я здесь, чтобы сопроводить тебя до границы города. Удержание Бримстона для принуждения к повиновению показывает полное пренебрежение к людям, которых ты должна защищать.

Констанс рассмеялась, ее пальцы играли на подносе со сладостями на низком столике. Звук был отработан, но я могла слышать в нем безумие.

— Мммм. Нам будет так весело, — сказала она, низко наклонившись и выбирая штучку. — Мне не дали этот город, чтобы я его защищала. Мне дали его, чтобы я им воспользовалась, а у тебя нет сил заставить меня уйти.

Я в удивлении подняла брови.

— Я заставила тебя уйти из Пискари.

Пайк издал тихий стон разочарования, когда волна возмущения захлестнула Констанс, делая ее уродливой, пока она не подобрала его к себе, как плащ, передвинув плечи, чтобы плотнее укутаться.

— Так ты сделала, — тихо сказала она, заставив меня задуматься, была ли это, в конце концов, такая уж замечательная идея. — Вампиры, которые не смотрят на меня, не имеют значения, — сказала она, подходя ближе, держа шоколадку между двумя пальцами. — Если они умрут, то умрут. Вот так семья процветает, а все остальное превращается в ничто.

Она остановилась передо мной, ее глаза встретились с моими, когда она стояла на вершине низкой лестницы, которая разделяла нас.

— Здесь нет никакого Бримстона, — сказала она, ее высокий голос был жестким. — Твой возлюбленный борется за свою жизнь, а ты здесь, со мной. Хочешь шоколадку?

Зак побледнел, его глаза расширились, когда я посмотрела на него. Охранники напряглись, когда Констанс подошла ближе, но он боялся шоколада. Что он видел? Это одна из ее игр?

— Нет, спасибо, — сказала я, когда хватка Пайка усилилась. На конфете была маленькая завитушка из красного сахара, и я уставилась на нее так, будто это был яд. — Аллергия, — соврала я.