Демон на миллион

— Ты сумасшедшая ведьма! Что с тобой не так? — Пайк отстранился от меня, пошатываясь, пока не упал на четвереньки. Дрожа, он ощупал высокую траву, будто она была нереальной. — Трава? — спросил он, щурясь на заходящее солнце. — Я думал, безвременье — это разрушенный солнцем ад.

— Больше нет, — прошептала я. Моя улыбка приобрела довольную мягкость. Влажный, по-весеннему зеленый луг простирался на многие мили, и солнце, казалось, было ближе к закату, если бы не мешали здания. Очевидный дождь сделал воздух чистым, по-настоящему чистым, и я глубоко втянула его в легкие и со вздохом выпустила. Я могла видеть черные облака вдалеке, но здесь было хорошо.

Далеко на горизонте виднелись горы, которые никогда не окружали Цинциннати. Первоначальное безвременье было создано демонами как зеркало реальности, чтобы обмануть эльфов, заставив их поверить, что они не были вырваны из реальности и брошены в сложную камеру, чтобы умереть. Что-то вроде волшебной голодеки. Ал сказал, что когда-то там было зелено и прохладно, но когда эльфы по очереди заключили в тюрьму демонов, грязь от их многовековой войны превратила место в красные руины.

Когда Лэндон уничтожил безвременье в прошлом году, пытаясь убить демонов, Бис и я создали еще одно. Поскольку больше не было необходимости имитировать реальность, мы создали то, что хотели: деревья, траву, прохладные бассейны и высокие горы, сейчас розовые в лучах заходящего солнца. Где-то здесь должен был быть пляж, но я его никогда не видела. «Бис», подумала я, сутулясь и глядя на высокие горы. «Я найду способ. Обещаю.»

В одном я была уверена. Не было никаких агентов ОВ. Улыбаясь, я повернулась к характерному стуку барабана, не совсем противоречащему пасторальной обстановке.

Пайк выпрямился, колени взмокли, глаза щурились от низкого солнца. Рука была прижата к боку, а лицо забрызгано чужой кровью.

— Почему я здесь?

Я никогда не видела на нем такой смеси гнева и беспокойства, и подумала, не совершила ли я ошибку. Я не могла сказать, было ли это из-за поездки по линии или просто из-за того, что я была вдали от бетона и небоскребов.

— Чтобы не умереть, — сказала я. — И не за что.

Он достал телефон из кармана, хмуро глядя на треснувший экран. Его плохое настроение усилилось, когда телефон включился и не обнаружил вышек.

— Ты серьезно? — сказал он, убирая его. — Может быть, ты не заметила, но я убил их.

— Заметила. — К грохоту барабана присоединилось мужское пение, низкое, громкое и отчасти красивое. В последний раз, когда я была здесь, не было ни музыки, ни барабанов. Дали, должно быть, открыл свой ресторан. — Ты голоден? — сказала я, делая шаг на звук барабанов. — Угощаю.

Сгорбившись от боли, он осторожно двумя пальцами сдвинул разорванную рубашку, чтобы увидеть медленно сочащийся, покрытый пыльцой пикси прокол.

— Боже мой. Ты сумасшедшая, — сказал он, очевидно, довольный тем, что сегодня не умирает.

Музыка доносилась из-за пологого холма. Покачивая бедрами, я откинула назад свои синие мокрые волосы и направилась в ту сторону, продираясь сквозь высокую траву и радуясь, что тем утром надела ботинки, надирающие задницу, даже если сейчас они хлюпали.

— Как твое плечо? — спросила я, поворачиваясь, когда он не ответил.

Он не пошевелился. Он смотрел на пустой луг, и я почти видела момент, когда он понял, что попал в ловушку.

— Думаю, «Флирт» — это уже чересчур, — сказала я, пытаясь быть милой. — Мы можем наложить тебе швы, если кто-нибудь отправится в Париж во Вторую мировую войну.

Стиснув зубы, он подался вперед, прижав руку к животу.

— Я слышу слова, слетающие с твоих губ, но они не имеют смысла.

— Мне жаль, но все мои болеутоляющие амулеты на мосту, — сказала я, морщась при мысли о том, что ОВ конфискует мою сумку. Мой бумажник. Наличные. Удостоверение личности. И я беспокоилась о том, чтобы не оставить следов? К счастью, наличные не были обычным способом оплаты там, куда мы направлялись. — С тобой все будет в порядке?

— Странное время спрашивать меня об этом, — пробормотал он, поравнявшись со мной.

— Итак, — сказала я, когда мы вместе поднимались на невысокий холм. — Если они охотились не за мной, то за кем? — Я не была точно уверена, что чувствую по этому поводу. Я имею в виду, я видела, как он убил каждого из них, последнего без жалости, которая не оставила меня равнодушной. Но он не был инициатором драки — это я могла сказать, во всяком случае, — и это было важно. И все же… Его брат послал их?

— Великолепная пятерка, там? — подсказала я, когда он промолчал.

Пайк сделал очень длинный шаг, сжавшись от неожиданной боли.

— Не твое дело.

— Хорошо. — Боже, с меня капала голубая вода. Не совсем то впечатление, которое я хотела произвести, когда мы шли во «Флирт». Если мне повезет, у Дали будет гангстерская тема. Это был единственный способ приспособиться к тому, что Пайк истекал кровью в том виде, в каком он был.

Затаив дыхание, Пайк резко остановился.

— О чем ты думаешь? — сказал он, боль исказила его лицо, а здоровая рука указывала в никуда. — Ты пытаешься похитить меня?

Я не смогла сдержать ухмылки.