Демон осени

– Лерка, прекрати! Мы не изверги! Да, это живые люди, и их мечтой было уничтожить нас! Да, у них есть семьи, и если эти семьи хорошо платят, то могут выкупить, кого пожелают и отвезти в свой город, который мы, кстати, не тронули, не разгромили, позволив жителям продолжать обитать в родных краях!

– Может, это потому, что их климат был губителен для вас? – поинтересовалась я, поскольку здешний народ не показался мне по рассказу очень уж благородным.

– Какая разница! – не стал отвечать Макс. – Мы позволяем рабам вернуться в свои города, а это уже немало! Мы могли бы оставить их себе…

– И содержать их всю жизнь? – снова встряла я. – Неужели не понятно, что всё, что вы делаете относительно их – эгоистично! Вы продаёте их домой только ради выгоды, и чтобы не тратить на них средства!

– Глупая ты, – беззлобно заметил Макс. – Рабы – полезные. Они здоровы и обладают хорошим иммунитетом, так что их часто используют для продолжения рода, если хотят здоровых детей, для донорства крови, клеток… ну, и.. – он посмотрел на меня, подбирая слова. – … и для любовных утех… иногда. В общем, рабы стали важной частью жизни нашего народа.

Что ответить, я не знала, настолько поразила меня эта история и то, с какой обыденной простотой рассказывал мне об этом Макс. В моём воображении уже были прорисованы несчастные узники, которые не один год томились в каком-нибудь устрашающего вида здании и выпускались из своих камер только, когда были нужны для каких-либо целей.

– Я хочу посмотреть… – неуверенно заявила я.

– На рабов? – удивлённо переспросил Макс.

– Ну да… – я робко подняла на него взгляд, но оказалось, что макс смотрит не на меня, а на скульптурное изображение розы, что металлической громадой высилось на площади, мимо которой мы проходили. – Макс, скажи, это возможно?

Парень перевёл взгляд на меня. Лукавый, насмешливый взгляд этих цветных глаз заворачивал, но я уже знала, что сейчас Милахин скажет что-то ехидное или спросит нечто каверзное.

– Тебе интересно посмотреть просто так?

Я возмущённо передёрнула плечами:

– Конечно, просто так! Ни донор, ни любовник мне не нужен!

– Нет такой услуги: «посмотреть на раба», – ответил парень. – Сперва оплата, потом только выбор. Надо оплатить то, что есть в списке. То, что предусматривает встречу с рабом и не предусматривает хирургического вмешательства и выкачивания крови, это… – он посмотрел на меня и рассмеялся, видимо, над моим выражением лица.

– Всё равно хочу посмотреть, – упрямо ответила я. – Никто ж не станет проверять, что мы с ним делаем… И вообще, можно оплатить и посмотреть, но отказаться от всех…

Макс вдруг стал серьёзным, однако глаза его, в которых прыгали смешливые искорки, выдавали его настроение. Он наклонился ко мне и спросил:

– Ты хочешь посмотреть на мужчин рабов… Хм… А может, ты что-то вспомнила?

– Что, например? – подозрительно глядя на него, спросила я осторожно, уже догадываясь, что сейчас он начнёт потешаться.

– Мало ли, – пожал плечами Макс, продолжая идти и больше не смотря на меня. – Может, твой парень, ну тот, которого никто никогда не видел… за исключением тебя, наверно… что, если это потому, что он из рабов? – он немного помолчал и продолжил излагать свои догадки: – Может, однажды кто-то по приколу тебе подарил его на ночь, а ты, вместо того, чтобы использовать его по назначению, проболтала с ним о всякой ерунде всё оплаченное время и в результате влюбилась?

Макс был доволен своей находчивостью. Небось, обрадовался, что перевёл разговор с моих расспросов о его мире на иную тему, богатую для поводов поиздеваться надо мной и тем самым поднять себе настроение. Даже попытался серьёзно на меня посмотреть, ожидая ответа.

– Что за бред? – хмуро спросила я, поскольку сказанное им на первый взгляд и вправду показалось мне бредом.

– А что? – не собирался идти на попятную парень. – Лерка, это же как раз в твоём стиле! Тебе ж вечно надо выпендриться! Вот ты и влюбилась в раба, небось ещё и деньги начала копить, чтобы выкупить его себе, но об этом наверняка узнали твои родители и позаботились, чтобы выкуп был невозможен! Точно, Лерок, всё ж сходится! Ну, давай-давай, вспоминай, было такое? – и он с любопытством уставился на меня.