Демон Пенрика (ЛП)

— Я совершенно не понимаю ничего, из того, что она пытается сказать о магическом трении, — пожаловался он Дездемоне, которая до того так долго молчала, что он подумывал — не заснула ли она.

— Хм. Отставь эту свечу подальше и несколько раз зажги и задуй её так быстро, как только сможешь.

Он так и сделал, очарованный процессом. Ему по-прежнему было проще в тот момент, когда маленький огонёк вспыхивал в задуманном месте указывать туда пальцем, но он уже мог не подносить руку близко. Он смутно ощущал, что по мере тренировки ему может не потребоваться даже такая помощь. После двенадцати повторений он встряхнул рукой, которая стала неприятно горячей, хотя он и не дотрагивался до пламени. Он потёр её другой рукой.

— Почувствовал, ага?

— Да?

— Если волшебник требует от своего демона слишком много сильной магии за короткое время, его тело переходит от лёгкого недомогания к полному разрушению.

Брови Пена натянулись:

— Ты хочешь сказать, что волшебник может взорваться языками пламени?

— Мм… нет, тело для этого слишком влажное. Он может просто… взорваться. Как жарящаяся сосиска разрывает свою оболочку.

Пен уставился на своё туловище.

— Эх. Это случается часто?

Конечно, такая яркая смерть должна вызвать много разговоров.

— На самом деле нет. Обычно волшебник выдыхается раньше. Возможно, страдает от последствий нездорового жара. Но теоретически это определённо возможно.

Пену хотелось, чтоб она проявляла бы меньше энтузиазма по этому поводу. Взбаламученный, но не испуганный, он вернулся к книге.

Через довольно долгое время он нахмурился и вернулся к титульному листу.

— А где вторая часть? Что из себя представляет вторая часть? Мне она нужна? В том шкафу есть копия?

— Есть, но она пока тебе не нужна. В основном она посвящена применению магии в медицине.

Он сморщил нос, глядя на страницу.

— Эту часть Ручии помогли написать Просвещённая Хельвия и Просвещённая Амберин?

— О, да. По самым тёмным моментам Ручия также консультировалась с другим врачом в Ордене Матери или с двумя.

Он задумался о времени. Что-то не сходилось.

— Подожди! Хельвия и Амберин были всё ещё живы, когда это писалось?

— Не совсем. Может их знание сохранилось примерно в той же степени, как голос Ручии сохранился на этих страницах. Но Ручия всё равно поблагодарила их, их память. Большую часть времени она потратила именно на вторую часть, она говорила что это своего рода компенсация той потери, которую понёс Орден Матери, лишившись нас.

Пен задумался, нет ли где-нибудь очень расстроенного молодого врача, который в результате дорожного приключения, случившегося с Пеном, не получил обещанного ему храмового демона.

— Смогу ли я всё это изучить?

— Возможно. Со временем. Тебе хорошо бы сначала поучиться у людей Матери, прежде чем пытаться двигаться в этом направлении. Но какую часть своей жизни ты готов потратить на то, чтоб лечить людей от глистов?

— Оставив глистов в стороне, лечение кажется самым безопасным видом магии по сравнению с остальными.

— О, нет. Это самый опаснейший. И самый тонкий. Мы полагаем, что самый опасный именно потому, что самый тонкий.

— Понимаю… если что-то пойдёт не так… возможно ли убить человека магией?

— Нет, — жестко ответила Дездемона, но потом, после долгой паузы добавила: — Да. Но только один раз.

— Почему только один раз?

— Смерть открывает для богов дверь, через которую они могут на мгновение непосредственно входить в мир. Демон окажется обнажённым и беспомощным перед лицом нашего Господина и будет выдернут из мира в мгновение ока, быстрее, чем волшебник успеет сделать вдох. И будет перемещён в ад Бастарда, где подвергнется полному разрушению.

— Даже если это не убийство, но, скажем, несчастный случай при попытке вылечить человека? Без намерения принести зло?

— Именно это делает практическое применение магии в медицине таким сложным. И уж точно не подходящим для новичка.

Пен свернулся на постели калачиком и обнял колени.

— Дездемона, что произошло с демоном Тигнея? Ты знаешь?

Чувство острого дискомфорта…

— Да, так как Ручия руководила им.

— И что?

— Теория описана четырьмя главами позже.

Пен сообразил, что это должна быть последняя глава книги.

— Да, но я хочу историю. По крайней мере в общих чертах.

Долгая тишина. Угрюмая? Неуверенная? Недоверяющая?..

Пен вдохнул и сказал твёрже:

— Дездемона, расскажи мне.

Она ответила, вынужденно (оказывается, он может её вынудить) и неохотно:

— Он с самого начала оказался подавлен демоном, который был слишком силён для него. Несколько лет, казалось, всё шло нормально и он упивался своей новой силой. Но потом демон взял верх и исчез, захватив с собой его тело. Он сбежал в Орбас. У Храма ушёл целый год на то, чтоб найти его, обуздать и доставить обратно.

— И? — подогнал её Пен, когда она остановилась на этом.

— И они привели его к Святому из Идау.

— В городке Идау есть святой? Я об этом не слышал.

— Очень особенный святой, целиком посвящённый Бастарду. Посредством него бог поедает демонов и таким образом удаляет их из этого мира.

— Что при этом происходит с волшебником?