Демон-помощник и заколдованная комната

– Что же ты будешь валяться тут, как бедный родственник? У меня есть кухня летняя. Идем, там устроишься. Может, пить хочешь? Или травки какие заварить? – спросила я.

– Если есть, то можно зверобой с ложкой меда, – попросила она.

Женщина как-то странно заводила за спину руку, как маленькие дети, которые что-то прячут в кулаке. Проводила ее в летний домик, показала на диван, вытащила для нее плед и подушку. Она кинула подушку и сразу рухнула на диван. Левая кисть у нее походила на куриную лапу, она у нее как-то скрючилась и покрылась морщинами, как у старушки. Я сделала вид, что не заметила аномалии.

Вернулась домой, дети лопают кашу, Саша жарит яичницу с помидорами и кабачками и о чем-то воодушевленно общается с Юрой.

– Какая я голодная, какая я голодная, – причитает Яночка каждый раз, как отправляет ложку с кашей в рот.

– Сейчас еще яишенки пожарим, – успокаивал ее Саша.

– Ты жарь, жарь, – руководил ребенок ложкой.

Чайник уже вскипел. Достала зверобой и заварила в пол-литровой банке, накрыла крышкой, должно настояться.

– Где мама? – испуганно головой крутит девочка.

– Мама отдыхает, она устала сильно, – успокоила ее.

У Юры на лице мелькнула тень.

– Агнета, мы тут с Юрой обсуждали новую беседку. Может, веранду к дому лучше пристроить? – спросил Саша.

– Веранда хорошо, но беседка лучше. Разговариваем, в доме ничего не слышно, никому не мешаем. Да и у чужих нет соблазна в жилище пройти, – ответила я.

– Около беседки можно построить мангал со столом и с раковиной, – продолжил Юра.

– Да, да, мне кто-то обещал сделать такой уголок, – я красноречиво посмотрела на Сашу.

– Сделаю, сделаю, я же обещал, – посмеялся он.

– Юра, можно тебя на минуточку? – позвала я кузнеца.

Мы вышли во двор.

– Про дверь Саше не рассказывайте, пожалуйста, – попросила я.

– Хорошо. Как там Мара?

– Она в летней кухне. Как-то не очень она себя чувствует, – ответила я.

– До конца не успели все сделать, так сказать, не дозарядилась она, – устало вздохнул он.

– И что будет?

– Не знаю, может, выспится, и все пройдет, – пожал плечами Юра.

– А если не пройдет?

– Тогда я не знаю, что делать

Однако мне казалось, что мы не обойдемся малой кровью.

Саша позвал ужинать. Вернулись в дом, Яна уже уплетала яичницу с помидорами, хрустела огурцом. Поужинали, попили чай с пирогом. Процедила настой, добавила меда и отнесла Маре в летнюю кухню. Она дремала, во сне стонала. Поставила на стол банку с настоем и стакан. Женщина проснулась и поблагодарила, поинтересовалась, как там ее близкие. Ответила, что все в порядке. Левая рука Мары ссохлась до локтя. Она выпила сразу половину банки зверобоя и снова рухнула на диван.

Я вернулась в дом. Все тусовались в зале. Юра рассказывал какие-то интересные истории из прошлой жизни. Все с любопытством слушали. Посидела и я с ними немного. Затем занялась хозяйством, как говорится, козы сами себя не подоят. Да и поливать лучше всего вечером в ночь, чем утром. Саша пошел мне помогать.

Когда вернулись, Юра и Яна спали на диване, дети тусили в Катиной комнате.

– Может, Славку к бабушке отвезти? – спросил Саша.

– У нас еще на кухне есть диван и у меня в кабинете.

– Он к тебе в кабинет заходить боится, – сказал Саша и поморщился.

– Значит, кухня, двери тут тоже закрываются, считай отдельная комната, – кивнула я.

На том и порешили.

Мара не давала мне покоя. Надо будет ее перед сном навестить.

Спустилась в подвал, открыла окно в своей лаборатории и выкинула на улицу свой новый инструмент, может пригодиться. Через дом проносить косу не захотела, мало ли. Вроде все по комнатам разбрелись, а если тащить ее будешь, то как всегда все выпрутся.

Ближе к полуночи народ улегся спать. Я налила в кувшинчик квасу и отправилась проведать Мару. Женщина вроде спала, но громко стонала.

– Мара, с тобой все в порядке? – спросила я.

– Нет, плохо мне.

Я включила маленький светильник и ахнула: левая сторона лица Марены была покрыта морщинами, словно у столетней старухи.

– Твою ж налево, – ахнула я.

Она потрогала свое лицо и застонала, посмотрела на свою левую руку, и слезы потекли у нее из глаз.

– Я так понимаю, ты превращаешься в старуху?

– Правильно понимаешь, и не просто в старуху, а в ту самую.

– А как же жнецы?

– А при чем тут они?

– Не знаю, – пожала я плечами. – Делать-то чего будем?

– Мне надо восстановиться, сделать я это могу только на кладбище, – сказала она. – Там воронье сидит, и, по всей видимости, еще кто-то нас караулит. Папу трогать пока нельзя, если что со мной случится, то пусть у Яночки будет родной человек.

– Тогда пошли, – кивнула я в сторону двери.

– Ты не боишься?

– Я, по-твоему, совсем безумная? Конечно, боюсь. Будем брать подкрепление, – ответила я.

– Я тебе доверяю, – вздохнула женщина и стала вставать с дивана с оханием.

– Подгребай к калитке, я сейчас, – сказала я и отправилась за косой.

Инструмент лежал там же, около подвального окна. Подвязала его за древко, чтобы при ходьбе не тащить в руках. Разместила за спиной. Просто красотка, в белом сарафане и с косой.