Демон пробуждается

Он почти не сомневался, что там мертвы все, чувствовал это сердцем. Лицо его исказилось от боли, сердце колотилось как бешеное. Ощущая себя маленьким потерявшимся мальчиком, он с тяжелым чувством приближался к дому.

Он узнавал всех покойников, чьи тела не обуглились в пламени пожара. Родители друзей; юноша всего на несколько лет старше него; маленькие мальчики и девочки, которые раньше патрулировали вместе с ним, а потом стали оставаться дома по настоянию родителей. На обуглившемся пороге одного из сожженных домов он увидел крошечный почерневший труп. Карали Альт, кузина Пони, единственный младенец в деревне. Мать Карали лежала на дороге лицом вниз, всего в нескольких шагах от крыльца. Элбрайн понял, что она пыталась доползти до дочери и по дороге была убита.

Элбрайн изо всех сил сдерживал свои чувства, опасаясь, что они захлестнут его с головой и увлекут в пучину отчаяния. Но на борьбу с отчаянием не осталось сил: Элбрайн подошел к большой группе мертвых гоблинов и великанов — здесь, посреди дороги, явно происходило тяжелейшее сражение — и увидел тело Олвана, своего отца.

Его отец умер как герой — сражаясь до конца. Но сейчас Элбрайну было все равно.

Он заторопился к развалинам собственного дома. Из его груди вырвался звук, в котором смешались не то плач, не то смех, когда он увидел, что фундамент, которым так гордился отец, уцелел, хотя стены и потолок обрушились. Руины все еще источали едкий дым, но это не остановило Элбрайна. Один из задних углов дома каким-то чудом не сгорел, и когда крыша провалилась, часть ее завалила провал, где осталось небольшое свободное пространство.

Осторожно, опасаясь, как бы остатки крыши не рухнули, он оттащил в сторону балку, опустился на колени, заглянул внутрь. И увидел две фигуры в дальнем углу.

— Пожалуйста, ну, пожалуйста… — бормотал он, пробираясь внутрь.

Первым оказался мертвый гоблин с расколотой головой. Охваченный совершенно безумной надеждой, Элбрайн перебрался через него и подполз ко второму телу, сидящему в самом углу.

Это была его мать. Мертвая. Видимо, задохнулась от дыма, потому что никаких ран Элбрайн на ней не обнаружил. В руке она сжимала тяжелую деревянную ложку, которой частенько замахивалась на шкодливых ребятишек, грозя надрать им задницы.

На самом деле никогда она ложку эту не пускала в ход, вспомнил Элбрайн. До вчерашнего дня, мысленно добавил он, взглянув на мертвого гоблина.

Воспоминания о матери захлестнули мальчика. Вот она размахивает ложкой и осуждающе качает головой на расшалившегося сына, вот поддразнивает Олвана, вот подмигивает Джилсепони, как будто им обеим известно что-то такое об Элбрайне, чего не знает никто… Он подобрался к матери, сел рядом и обнял уже окоченевшее тело в последний раз.

И тут пришли слезы. Он оплакивал мать и отца, своих друзей и их родителей — всех обитателей Дундалиса. Он оплакивал и Пони, не зная, что если бы сразу спустился в деревню, то встретил бы измученную девочку, бредущую неизвестно куда.

И, да, он оплакивал себя, свое неизвестное, мрачное будущее.

Он сидел в углу своего дома или, точнее, того, что от него осталось, — этого единственного связующего звена между настоящим и прошлым, — обхватив руками тело матери. Там он и провел всю холодную ночь.

ГЛАВА 7 КРОВЬ МАЗЕРА

— Кровь Мазера! — насмешливо сказала Тантан, молоденькая эльфийка столь хрупкого сложения, что ей ничего не стоило спрятаться за стволом трехлетнего деревца.

Обычно мелодичный голос Тантан прозвучал так резко, что несколько эльфов вздрогнули, а кое-кто даже прикрыл свои чувствительные остроконечные уши руками. Тантан сделала вид, что не заметила этого. Заморгала огромными голубыми глазами, сложила полупрозрачные крылья и с высокомерным видом скрестила на узкой груди тонкие ручки.

— Да, он племянник Мазера, — ответил Белли’мар Джуравиль, не спуская глаз с бредущего к руинам своего дома Элбрайна.

Джуравилю вовсе не обязательно было смотреть на Тантан, чтобы догадаться, в какой позе она стоит; такое настроение было для упрямой эльфийки делом обычным.

— Его отец храбро сражался, — заметил третий эльф. — Если бы не великан…

— Мазер убил бы великана, — прервала его Тантан.

— У Мазера был Ураган, — мрачно сказал Джуравиль, — а у отца мальчика ничего, кроме дубинки.

— Мазер убил бы великана голыми…

— Хватит, Тантан! — оборвал ее Джуравиль.

Голос его звенел, точно колокольчик. Эльфы и не думали о том, чтобы в пылу спора потрудиться говорить потише, — и это несмотря на то, что Элбрайн находился от них всего в пятнадцати ярдах. Они окружили себя защитным щитом, и человеческое ухо могло уловить лишь щебетанье, скрипы и свисты — обычные для этих мест звуки.

— Выбор Леди Дасслеронд пал на него, — закончил Джуравиль, — и не наше дело спорить.