Демон рода Орловых. Книга 2

– Дали, догнали и еще раз дали. – По раздраженному тону дяди было понятно, что у нас не все шло по плану. Но в руках у дяди я заметил бумагу, свернутую в свиток. С конца бумаги свисала на трехцветной ленте голографическая печать с двуглавым орлом. Значит, император таки выдал требуемое, а дядя распечатал помилование на защищенном принтере.

– Я обвинил Иннокентия Шуйского в покушении на твою жизнь. Из доказательств о том, что он причастен, у нас имеются только слова Зубровой. Намекнул, что и к взрыву в Нижнем Тагиле дом Шуйских имел отношение. С доказательствами, ты сам понимаешь, у нас сейчас как. Его императорское величество решил, что мы тень наводим на дом Шуйских. Но помилование выдал, вместе с наказом как можно быстрее раскрутить это дело и получить результаты, – по пути к камере для допросов рассказал дядя.

– Про бесов и Ракту…

– Я даже и не заикался. Меня либо признают слабоумным и снимут с должности за час, либо мне придется тебя выдать. И тогда, мальчик мой, боюсь, моего влияния не хватит, чтобы тебя защитить.

«Доиграетесь, заберут нас на опыты», – запаниковала Нила.

– Поэтому пока о НИЭ и Ракте мы вынуждены молчать. Выбьем из Зубровой что-нибудь существенное – уведомим.

– Выбьем. – Я был полон решимости.

В принципе, развитие ситуации было ожидаемым. Император не мог встать на нашу сторону, имея на руках в качестве доказательств выдвинутых обвинений только показания какой-то там наемницы. Конкуренция, да и что там душой кривить, противостояния и даже своеобразные войны среди дворянских родов происходили постоянно. И вопреки мнению обывателей, император не обладал абсолютной, не имеющей границ властью. Он был первым среди равных, лидером старейших и заслуженных дворянских фамилий. Император, конечно, мог приказать арестовать все семейство Шуйских. Если у него на руках не было достаточно веских доказательств их вины, этим поступком государь мог вызвать неудовольствие других родов.

Зайдя в допросную, дядя хлопнул высочайший указ о замене смертной казни на ссылку на стол перед Зубровой.

– Только ты запомни: Бог дал, Бог взял, – дядя намекнул наемнице, что помилование может быть аннулировано в любую секунду. – Дай нам что-нибудь. Что-нибудь такое, что мы очаруемся тобой! Влюбимся, как котята! И Никита тебе даже предложение руки и сердца сделает.

– А почему не вы?

– Мне нельзя. Я убежденный холостяк. Да еще и противник браков с большой разницей в возрасте.

– Жаль, – Зуброва оценивающе осмотрела дядю и потом перевела взгляд на меня, – ну что же, сударь. Я вся ваша.

Я с превеликим трудом сдержал желание сказать, что мне такого счастья и даром не надо.

– Хорошо, забираю вас вместе со всеми вашими тайнами. Вопрос номер один: зачем вы меня похитили вместе с Екатериной Беляевой?

– Получила приказ. Получила деньги.

– Приказ от кого?

– От Иннокентия Шуйского. Нас связывают давние отношения. Он платит, я не задаю лишних вопросов.

– Но какой у тебя был приказ? – вмешался в ход допроса дядя. – Что конкретно ты должна была сделать?

– Найти Никиту. Доставить его в подвал. Оставить там.

– И все?!

– Если бы он не смог оттуда выбраться через трое суток, я должна была, используя электрозамок в камере, выпустить его.

– А Катя?

– Она оказалась случайным свидетелем. У моего нанимателя было два варианта: или отдать приказ на ее уничтожение, или решить поместить ее вместе с графом Орловым. Он выбрал второе.

Значит, Шуйские не подозревали, что Катя – видящая, и охота шла только за мной, а девушка просто случайно оказалась не в том месте.

«Понял? Не ты им нужен был. А я. Они хотели убедиться, что в тебе живет демон». – Предположение Нилы имело под собой основание. Но сейчас я его с ней обсуждать не стал. У меня к Антонине оставалась еще куча вопросов. И я задал следующий.

– Зачем ты и твои люди начали нас преследовать в Самаре?

– Шутишь? Вы слишком резво взялись за расследование.

– А Степанова за что?

– А я не говорила, что виновата в смерти гражданина Степанова, – притворно потупила глазки Антонина. – Зачем на меня лишние трупы вешать?

– Лишние не лишние, у тебя бумага есть, – дядя кивнул на свиток, – сколько бы ты народу на тот свет ни отправила, тебе все прощается. Так что хватит из себя невинную овечку строить.

– Девушкам свойственно кокетство, – с укором произнесла Зуброва. – Я имею некоторое отношение к смерти Степанова. Но на суде буду это отрицать.

– Не будет никакого суда, если прекратишь ненужное кокетство и расскажешь все как было, – пообещал ей дядя.

– Как было? Был заказ – устранить хромого. За что и почему – я не спрашивала.

– Ну а догадки есть? – спросил дядя.

– Я не страдаю излишней догадливостью, для моей профессии это вредно, – ответила Зуброва. Я снова сверился с показаниями полиграфа – не врет.

– Потом при переезде… – начал я, но Зуброва меня перебила.

– Да, тоже я. Мы же с тобой почти нос к носу столкнулись, к чему ненужные вопросы?

– И тоже по приказу Иннокентия Шуйского, и тоже не знаешь, зачем ему нужна была смерть Никиты? – задал вопрос дядя.