Демон рода Шосе #1 - Новая жизнь

Каори выскочила из магазина, уже окружив себя крупными осколками стекла, которые были готовы сорваться в любой момент и оборвать жизнь любого, кто осмелится навредить её семье. Ей одного взгляда хватило понять, кто является хозяином спортивного костюма, чья голова была пробита от удара ножкой скамейки. К нам рвалась толпа марионеток, вооружены они были плохо, в руках сжимали небольшие пистолеты-пулеметы и детонаторы простейших взрывных устройств. Опасностью было количество марионеток, десятки лезли со всех сторон и хаотично стреляли, они пытались подобраться поближе к Каори и подорвать себя. Мама не давала им приблизиться и просто разрывала на части марионеток осколками стекла, что окружали её. Я рванул к Каори, чтоб встать под её защитой, и когда подскочил к её ногам, по нам ударили очередями из автоматов с верхних этажей торгового центра, сковав тем самым передвижение матери. Каори хватало сил для отклонения летящих в нас со всех сторон пуль, одновременно атакуя марионеток, не давая им приблизится к нам. Из магазина высунулась Эйко. Она собиралась нам помочь, в её руках уже сформировалась яркая шаровая молния, готовая сорваться с её рук. Моя натренированная Тору реакция была взведена до предела, и я смог в этом хаосе звуков выделить звук выстрела крупнокалиберного патрона. Не знаю, как, но я чувствовал эту пулю, что устремилась в голову моей сестрёнки, время замерло.

− Только не это! – раздался в голове голос Дэйчи, или это была моя мысль, было не понятно, и времени на то, чтоб об этом размышлять, тоже не было.

Не зная, что делать, я начал изо всех сил желать изменить траекторию, и пуля, нехотя, но всё же начала по полмиллиметра изгибать свою траекторию. Я это не видел глазами, но в голове была четкая картина всего происходящего вокруг, пуля приближалась к сестре и её траектория всё равно оканчивалась в щеке моей сестры и пробивала её голову. Приложив все усилия, моя голова просто разрывалась, и вот пуля, врезавшись в щеку Эйко, начала огибать её щеку, оставляя после себя глубокую кровавую рваную рану через всю щёку. Но сестра осталась жива, а пуля продолжили свой полёт, не собрав свою кровавую жатву.

На крик боли Эйко обернулась Каори. В её глазах плескался ужас, увидев зажимающую ладошкой щеку сестру, из-под которой хлестала кровь и, проведя по мне взглядом, она с ожесточением начала крошить оставшихся марионеток. Меня шатало, из носа ручьём хлестала кровь, я пытался остановить её рукой, но тело мне не подчинялось. Руки двигались словно чужие, глаза то поочередно переставали видеть, то опять начинали различать окружающие пространство. Как я понял, я перегрузил свой мозг, он не был готов к таким перегрузкам, что вызвали мои действия по отклонению пули.

В торговом центре мы оказались не единственными владеющими, они стали тоже уничтожать марионеток, да и собственная охрана центра словно очнулась и начала стрелять. В течение пары минут были уничтожены все марионетки в здании. Каори подняла меня на руки с пола, куда я уселся не в силах устоять на ногах, которые практически мне не подчинялись. Неся меня на руках, мама с сестрой бросились на выход к машине охраны, боясь, что здание тоже заминировано и в любой момент может рухнуть на наши головы. Выбежав из здания, к нам подскочил мужчина со знаком кукловода на груди и истошно закричал, указывая рукой:

− Я чувствую связь, бей молнией! – Он указывал на поспешно выезжающий из территории парковки неприметный фургон, которые тысячами ездят по дорогам столицы. Эйко, не медля, убрала руку со щеки, через рану на щеке виднелись её поломанные пулей белые зубы, а со скулы стекала кровь. Она выпустила из рук толстую и мощную молнию, что рассекла фургон, ровно посередине, оплавив неровные края разреза. Из фургона вылетело несколько трупов марионеток, и опутанная проводами и системой капельниц, старушка. Даже находясь довольно далеко, я увидел в ней черты, что были во всех телах Яфы. Кончилась жизнь этой больной кукловодши от канализационного люка, который отсёк ей голову, это постаралась Каори, моментально применив свою силу, а я начал от усталости проваливаться в небытие.

Зачастил я в больнице, меня и Эйко разместили в одной палате, так что я, находясь в не самом лучшем состоянии, успокаивал свою сестренку. Эйко, убедившись, что со мной всё в порядке и моему состоянию ничего не угрожает, начала плакать уже по своей утраченной красоте. Врачи восстановят ей зубы, но на лице сестренки на всю жизнь останется широкий и кривой шрам вдоль всей щеки, который будет портить ту чистую и невинную красоту, которой наделила её природа.

Глава 17

Уже идёт, наконец-то, я слышу, как скрипят плохо смазанные механизмы тяжёлых створок ворот хранилища рода Шосе. Я узнал из дневников в хранилище всё что мне нужно было и то что не надо было мне знать. Последний бой он трудный самый. Как всё хорошо было раньше, но вот теперь не известно кто мы друг другу, мать и сын или чудовище и лицемерка. Ирис Шосе твой дневник ранил меня, а вот дневник Каори Шосе вырвал моё сердце.