Демон рода Шосе #2 - Возрождение рода Шосе

Выйдя из банка с внушительной по весу сумкой, я и Эми направились на набережную прогуляться, а именно подобрать корабль, на котором мы и убудем из Империи. По пути мы закупились запасной одеждой и едой. Я не собирался никому облегчать поиски, я уже понял, что меня объявили в розыск, но искать как следует никто не собирается, более того, помогают побыстрее убыть из Империи. Кланы, которые наверняка попытаются уничтожить последних Шосе, больно щелкнувших по носу и показавших что кланы уже не могут творить что хотят, еще не успели напасть на мой след, или скорее всего им не дали так быстро начать охоту за мной. Мой выбор упал на огромный сухогруз, как мне поведал один из моряков на пристани, ночью он убывает в Федерацию Гатсен. Корабль и путь его следования меня полностью устраивали, вот только тайной мое присутствие для команды корабля точно не будет. Я не хотел, чтобы Эми сидела со мной в каком-нибудь контейнере и ходила по нужде в угол, как это было в той деревне, откуда я забрал эту крошку. Ночь прошла для меня не без последствий, повреждённый нерв начал давать сбои и порой у меня неожиданно переставала двигаться рука, вестибулярный аппарат периодически давал сбой и меня начинало качать как при шторме, а иногда я хватался за какой-либо предмет, силясь устоять на ногах. Постоянная ноющая боль во всем теле просто изводила до безумия, и мне было очень сложно после всего случившегося не сорваться. Но самое главное, я чувствовал, что могу просто выключиться от той перегрузки, что была последствием постоянного использования внутреннего зрения, да и потеря зрения тоже была последствием чрезмерного использования силы психокинетики. С трудом дождавшись темноты я перебрался вместе с Эми на корабль и вскрыв один из контейнеров залез в него и стал ждать. Когда сухогруз отплывет подальше от берега я схожу и обрадую капитана что у него появились пассажиры, которым требуется каюта и о которых не стоит кому-либо знать.

По прошествии пару часов, когда корабль отчалил и прошёл таможенный контроль, я пошел знакомится с командой. Мое появление на капитанской рубке оказалось неожиданностью, но моряки — это не овцы на убой, моря здесь неспокойны и вооружение у команды — это не только дань традиции, но и необходимость. Разоружение команды произошло безболезненно для меня, но не для них, резкими и быстрыми движениями я вырубил четырех матросов. Старпома я просто взял за шиворот и швырнул в стену рубки, а капитана вырубать не стал — ну, пара ударов для понимания кто теперь главный на корабле не считаются. Капитан выслушав меня начал извергать такие проклятия на владеющих, у которых все не как у людей, что мне стало даже как-то стыдно за то, что измордовал половину корабля. Все оказалось проще, чем я думал: капитан, как и вся команда, занимается мелкой контрабандой, и если к ним обращаются владеющие то они, взяв немаленькую плату готовы предоставить каюту и полную анонимность. Дело в том, что каждый второй владеющий пытается показать свое превосходство, что, по словам капитана, вовсе не требуется — какой дурак захочет собирать по палубе свои кишки в случае недовольства владеющего неисполнением обязательств? Когда команда очухалась мне с Эми выделили каюту, где я заблокировав дверь каюты и покормив малышку смог хоть немного расслабиться и даже не успев лечь провалился в сон.

Последующая неделя была мукой для меня, все смешалось — боль о потере любимой матери и родной сестры, да и тело после всех испытаний в ту проклятую ночь сходило с ума. Глаза болели так, словно их выжгли каленым металлом, постоянно скручивающие тело судороги сменялись полным параличом всего тела, кошмары, мучившие во время сна, заставили меня бояться засыпать. Не единожды меня навещали мысли закончить свою жизнь, хватит мучиться, хочется покоя, было невыносимо вспоминать о своих погибших родных. Все напоминало мне о них, даже еда ассоциировалось с бэнто, которое готовила мне мама. Вспоминалось, как каждый вечер она заботливо спрашивала, что я хочу на ужин, теперь я не мог есть. А мысли о Эйко, которая ждала так любимого ею ребенка, просто разрывали мою душу, та девочка, что постоянно ехидничала и сыпала насмешками, преобразилась в прекрасную девушку, которая так и не познала счастье материнства. Я умирал, умирала и душа и тело. Не было во мне желания жить, не для чего и не для кого — месть я совершил, а Эми… Она так и не стала мне родной, не чувствовал я к ней того тепла, что чувствовал к Каори. Несмотря на то, какие у нас с ней были проблемы, я любил её, я понимал, как маме было сложно полюбить меня, и если бы я тогда не пошел к ней навстречу она бы просто уснула и умерла, утонув в той бездне тоски и отчаяния, в которую теперь погружался и я.