Демон рода Шосе #5

− Я надеялся ты покажешь мне иной путь. − Хмуро проговорил я заходя в свою палатку.

Прямой связи с империей у меня не было, но я был в курсе того как восприняли прошедшую схватку в море в империи. Сперва всё шло, как и было должно, хвалили генералитет, и конечно императрицу Тэймэй, но наследующее утро, когда я очнулся в каюте истыканный капельницами. Всё изменилось, по телеэкранам шли видео записи прошедшего боя, на кораблях военные корреспонденты брали интервью у отряда у нашего катера. Попытались допросить и меня, но получив отказ даже не стали пытаться меня уговаривать.

Я стал героем, национального масштаба, символ, который вел войско на правильную войну. Им было плевать что мы шли на риск, что я был не один, но катер, и я получили больше бесполезной славы, чем весь остальной отряд.

Через полчаса я выдвинулся со своим полком, из лагеря по бездорожью, нашей задачей был срыв эвакуации, которую проводила федерациям Гатсен в прибрежных территориях. Все складывалась как тогда, только теперь они пытаются спасти своих граждан. А нам как бы это было не противно мне, нужна армия марионеток, пока идет гонка вооружений, пока модифицируют наш яд. Задача десантировавшейся армии не дать врагу перехватить инициативу и закрепится на территории. И сейчас мой полк, усиленный тремя отрядами владеющих, по приказу командующего нашей армии, должен был не дать провести эвакуацию гражданского населения. Подорвать мосты и железнодорожные пути сообщения, а также по мере возможности атаковать и уничтожать воинские формирования врага. Для моего полка и владеющих отрядов это было обычная задача и они не испытывали ни каких угрызений совести. Зачем жалеть врага? Это же пустые ну станут они марионетками, почему я должен испытывать к ним жалость?

Это было нормально для них, но не для меня, когда я воевал в империи с солдатами федерации то четко разграничивал, что мы не такие как они. Теперь же мне приказали действовать также как те, которых я убивал и ненавидел.

Глава 26

Полуденное солнце нещадно нагревало мою броню словно напоминая о том, что совсем недалеко всего лишь в нескольких тысячах километров. Находятся дикие земли, с которых за прошедшую неделю доносились только положительные новости. И сейчас удобно устроившись на живописном берегу реки я наблюдал за тем как выполняют мой приказ и перебирал в своей памяти воспоминания. Тем самым делая ревизию своего разума на предмет ошибок, и пока меня всё устраивало, ни каких проблем не было обнаружено.

За голову любого Шосе, империей Куртон и её союзниками назначена ошеломительная награда, так как в порту Каори, сестренка с мамой показали, что не стоит недооценивать женщин, защищающих свой дом. И сейчас за смерть любого члена Шосе даже самого юного, была такая награда что можно было не думать о деньгах всю жизнь. Для убийц обещали золотые горы, надеясь, что какой-нибудь двенадцатиданновый владеющий решит рискнуть. Но была и обратная сторона, чем выше цена, тем сложнее была задача. Это было законом в этом мире, и цена за Шосе была такова в связи с невыполнимостью задачи. Попробуй добраться до самых юных, членов Шосе миновав старших. Как сообщали высокоданнновые владеющие не горели особым желанием встречаться в бою ни с Эйко ни тем более с Каори.

Но не только мама отличилась своей силой, а Эйко своей жестокостью в сражениях у порта Каори. Моя милая Чихеро, что сейчас выполняет особые поручения императрицы Тэймэй в составе особого отряда, добилась того что ее стали называть тенью императрицы. Нет это было не издевкой, или унижением, это признание опасности моей супруги, и её присутствие на поле боя равнялось присутствию императрицы. Любое сражение, которое проходило при участие моей черноокой красавицы, заканчивалось победой. И не имело значение перевес в силах, победа была всегда за ней, и еще одна не маленькая часть флота империи Куртон по последним данным было уничтожено при участии тени.

Единственное что меня тревожило, так это россказни о кровожадности Чихеро по местным телеканалам федерации Гатсен.

Чихеро никогда не отличалась миролюбием, да она была очень доброй и милой ко мне, но не к чужим тем более на войне. И еще не забыли наши воины о той что готова была пожертвовать своей красотой ради жизни простых солдат. Не забыла и она, только вот после стольких лет она не стала менее красивой, но стала сильней, и злей. Слава моей черноокой красавицы уже затмило мою, и я считаю что она этого заслужила. Правда подданные империи немного побаивались могущественную распадчицу, и не спешили оказывать ей почести.