Демон с ошибкой

Вообще-то, мой план был гораздо изящнее. Я хотела оставить ему у консьержа записку с просьбой перед входом в квартиру закрыть глаза и подождать, пока я завяжу их специально приготовленным для этих целей шелковым шарфом. Потом демона следовало медленно раздеть и проводить в уже набранную горячую ванну, возле которой я наставила зажженных свечей и небольшие красивые канапе с зеленью, креветками, красной рыбой и сыром. Их задача состояла в том, чтобы он утолил голод, но не переел перед самой важной частью программы, а, наоборот, набрался сил. После ванны я задумала массаж, интимное поедание клубники со сливками и прочее… но звонок ясно дал понять, что все летит к чертям и придется здорово сократить план, а кое-какие пункты поменять местами…

Короче, возникший на пороге гостиной Гелиан увидел то, что планировалось уже ближе к концу. Посреди теплого пола было постелено пушистое белое покрывало, а вокруг красиво рассыпаны розовые лепестки. В красноватых бликах камина на покрывале сидела я. С легким таинственным макияжем, в умопомрачительном прозрачном одеянии с отороченными черным мехом рукавами и подолом, поблескивая чистыми, распущенными по плечам волосами, которые источали легкий пряный запах и… напуганная до невозможности.

Он начал наступать. Приближаться текучими движениями хищника, который собирается через мгновение прыгнуть и вцепиться в горло. Я смотрела на него расширившимися глазами и понимала, что не сработало. Злость на мой побег слишком сильна и теперь он абсолютно неуправляем… мысль прервалась, не успев дойти до конца. Огромный демон навис надо мной, как гора. А потом… он сократил расстояние, и жестковатые губы накрыли мои, не давая вздохнуть. Мммм… Повелитель… я плавилась, уплывала на горячих волнах и растворялась в абсолютной пустоте великой Вселенной. Меня прошивали разряды, каждое его прикосновение сопровождалось острой и сладкой до невозможности дрожью. Когда он избавился от своей одежды — я не поняла, мне было не до этого. Что он делал… боже, что он делал… Я ждала боли, но Гелиан скорее умер бы, чем позволил мне ее испытать. Он управлял моим телом, полностью подчиняя его своей воле. Выполняя безмолвный приказ, я забыла себя, перестала ощущать все остальное, кроме него и удовольствия, которое он мне дарил. Я была натянутой струной в его безжалостных умелых руках, сходила с ума, погружалась в агонию желания и восходила на границу невыразимого наслаждения, туда, где оно прекрасно до звезд в глазах, до крика, до шепота искусанных губ "повелитель…". Его ярость перешла в бешеную, ослепительную страсть. Я сразу просто потерялась и потом только просила пощады, заставляя демона окончательно утратить человеческий облик. Кажется, я умирала. Гелиан — как безжалостное пламя… он окружал, обвивал, обжигал меня, снова и снова подводил к краю, но не давал сорваться и сгореть. Когда, наконец, спустя вечность, мне разрешили дойти до конца, я взорвалась изнутри алым огнем, чтобы полыхнуть, смешаться с ним и вместе вознестись к ночным бездонным небесам.

Не знаю, сколько прошло времени. Очнувшись, я ощущала, как все еще по телу волнами проходят разряды, заставляя разгоряченные мышцы сладко сокращаться.

— Что ты наделала, Медок, — простонал Гелиан. Его рука лежала на мне. На развитых мускулах в тусклом свете камина красиво поблескивала влага… а я так и вовсе взмокла вся, с ног до кончиков жутко спутанных волос. — Я же теперь не смогу сдерживаться, зная, как ты умопомрачительно сладка…

— И не надо, — шепнула в ответ. — Что в этом плохого?

— Так ведь я хочу тебя всегда, — Загробным голосом пояснил он. До меня начала доходить вся глубина трагедии. Позволив себе прочувствовать ее до конца, я хихикнула. Живот отозвался приятной болью, которая бывает от бо-о-ольшой физической нагрузки.

Мы замолчали, расслабленно валяясь на смятом покрывале и упиваясь близостью друг друга. В отдалении темнели части зверски разорванной прозрачной сорочки, которую я так тщательно выбирала сегодня в магазине. Счастье наполняло меня, как воздушный шар… на границе слышимости раздался вздох и проникнутое глубоким раскаянием бормотание:

— А ведь я опять разбил Руслану все лицо… кажется, надо будет извиниться… очень, очень искренне извиниться…

Я не выдержала и захохотала, невзирая на жуткое нытье в сведенных мышцах.

ЭПИЛОГ

Яхта оставляла за собой дорожку взбаламученной воды, прозрачной, как бутылочное стекло. Я сидела на корме, свесив ноги вниз. Свежий ветер трепал волосы и легкое парео, обернутое вокруг бедер.

— Медок, — позвал сзади единственный голос, который одним звучанием заставлял меня вспыхивать, а мышцы живота непроизвольно сокращаться. Сейчас, когда близость с ним перестала быть лишь тщательно задавливаемой мечтой, реакция стала еще острее. Намного, намного острее.