Демон с ошибкой

Я встала напротив, не спеша сокращать совсем небольшое расстояние между нами. Странно, но когда мое собственное сопротивление болезненному желанию исчезло, тело вполне поддавалось контролю. Хотя, возможно, это Гелиан позволял. Что, кстати, вполне объяснило бы нехарактерное отсутствие смущения.

Избегая кровоподтеков, мои руки, подрагивая от мелких разрядов тока, скользнули по гладкой горячей груди, которая, несмотря ни на что, была так восхитительна на ощупь… пробежавшись пальцами по мгновенно сокращающимся мышцам и напряженному до каменной твердости животу, я расстегнула ширинку на изорванных брюках застывшего прекрасной статуей суккуба. Словно удав перед броском… осталось только завершить это произведение искусства. Если бы там, за стеклом, знали, что я делаю, ближайшие офисы, наверное, начали бы спешно эвакуировать. Итак, милый, если ты еще не сошел с ума, то сейчас я тебя добью.

Глядя ему прямо в глаза, медленно облизнулась и, сохраняя зрительный контакт, опустилась на колени. Губы оказались очень близко к тому самому месту… и это стало последней каплей. В воздухе запахло насилием. Моя подчиненная поза готовой на все женщины, желающей попробовать его на вкус, сорвала тормоза.

Мир размылся, и пол ударил меня в спину. Надо мной навис он — мой господин и повелитель, ведь хватило одного взгляда полыхающих углями глаз, чтобы волю, характер, самообладание и внутренний стальной стержень разорвало на куски. Вот только и он сейчас не думал. Демона вели инстинкты.

Мы сплелись. Это был шторм. Буря. Ни одного расчетливого движения, лишь стихия, вырвавшаяся из-под контроля.

Тяжелое, наглое, горячее тело терлось об меня, разжигая кожу.

Лава пошла по венам. Я горела и кричала.

Его злые наглые руки просто взрывали действительность.

Каждое прикосновение безжалостных губ — как удар ножа. Столь же смертоносное, сколь и необходимое. Жизненно необходимое. Если он остановится хотя бы на секунду — я умру. Никогда не хотела ТАК. До смерти. Горячий ком пронесся по телу снарядом, готовый прорваться и затопить, заставить захлебнуться от дикого наслаждения…

Суккуб вдавил истерзанную меня в пол, не давая даже шанса двинуться, а потом почти насадил на себя.

Почти.

А почти — это очень больно.

Особенно, когда неудовлетворенное желание разрезает на части наточенным скальпелем.

Я зарычала и сильно укусила его за плечо. До крови. Меня било током безумной агонии, настолько ужасной, яркой и болезненно прекрасной, что за нее можно не колеблясь отдать жизнь. Без сожалений.

Гелиан почему-то не давал мне того единственного, чего я жаждала, как сумасшедшая.

Но он яростно имел все остальное тело и душу. Каждый миллиметр…

А что делала я, полностью обездвиженная с зафиксированными демоном руками?

Я требовала в самых грязных выражениях, чтобы он немедленно взял меня. А когда это не сработало, умоляла вслух, громко. Унижалась. Предлагала все, что угодно. Порывалась встать на колени, выполнить любое его желание и выполнять их до скончания времен.

Он действовал грубо, жестко, безумно, вытягивая все жилы… но не доходил до конца.

Снова и снова не доходил до конца, дьявол его побери.

Если он решил меня убить, то мог выбрать и более милосердный способ. Например, заживо разрезать на куски. Глаза подернула багровая завеса, которая пульсировала, забирая последние крупицы сознания.

— Тшшшшш, — через весь этот прекрасный ад донесся до меня голос Гелиана. — Любимая, тише.

Я очень долго приходила в себя, всхлипывая и пытаясь разглядеть мир сквозь пелену, которая не желала рассасываться. Несмотря ни на что, внутри свернулось горькое сожаление. Настолько сильное, что впору завыть. Я хотела еще. Еще так сладко гореть и мучиться. Боже… кажется, все хуже, чем я представляла себе, когда бежала прочь от этого суккуба.

— Почему… — голос срывался, все еще отказываясь подчиняться. — Почему не взял меня?

— Не время. Не здесь. — Сквозь зубы сказал он. — Будь добра, не спрашивай… так. Мне очень тяжело и приходится в огромных количествах сливать излишек возбуждения на других… но учти, позже я непременно отыграюсь, Медок. Сделаю все, о чем ты меня умоляла в таких восхитительно грязных выражениях. Клянусь, ты забудешь собственное имя. Моя месть за раскаленное железо в штанах еще только предстоит. И она будет ужасна.