Демон-самозванец

Может, я и в самом деле разбился тогда и теперь пребываю в специальном аду, предназначенном для воров? И обречен здесь отбывать вечное заключение практически ни за что, так, мелочовкой баловался.

Тоже вариант.

Окошко на двери распахнуто, за ним маячит физиономия часового. Тот, к сожалению, слишком ревностно относится к службе, что очень затрудняет план побега. Как покинуть помещение с одним выходом, да и тот заперт, я пока не знал, но то, что делать это надо как можно быстрее, — очевидно. Достаточно вспомнить красноречивый взгляд генерала. Он, похоже, тот еще душегуб даже на фоне всех своих убийц, а я непонятный для него фактор, что для простой солдатской души недопустимо. Один выстрел, и больше никаких вопросов. Обмануть такого намеками о проклятии для демоноубийцы попробовать можно, но неизвестно, сработает ли такая наивная сказка еще раз. К тому же ему необязательно самому марать руки, может просто отдать приказ, в армии для того и введена система званий.

Можно, конечно, хитро ввернуть пункт, где проклятие падет не только на исполнителя, но и на заказчика. Однако тут пары намеков может оказаться недостаточно, и вообще обстановка весьма нервная, я не могу нарадоваться на то, что мне позволили рот открыть и даже пространно высказываться. Но все очень быстро может измениться, тем более что пули тут не экономят.

И еще непонятно поведение генерала. Точнее, то, как он себя повел в самом конце, когда потерял ко мне интерес, почти полностью переключившись на Дата.

Что это на него нашло? Попробуй пойми толстокожего вояку непонятной мне армии, к тому же воюющей неизвестно где.

Рюкзак эти сволочи забрали, а это очень плохо, ведь там немало дорогих мне вещей. Глядишь, и помогли бы отсюда выбраться. Кое-что осталось под костюмом, но это жалкие крохи.

От нечего делать присел за стол и взял с полки первую попавшуюся книгу. Увы, облом полный. Дат говорить меня научил, а вот насчет чтения не подумал. Угловатые закорючки, никогда подобных не видел. От нечего делать попытался пересчитать, оказалось двадцать восемь видов. Небогатый алфавит, да и по языку понятно: на таком не стихи о неземной любви писать, а военные команды отдавать.

А ведь тот язык, на котором вначале общался Дат, куда приятнее для слуха и сложнее по конструкции. Нелегко, должно быть, столь разным народам уживаться.

Где-то дважды бабахнуло, похоже, работала винтовка, следом затрещало часто из разных стволов. По коридору прогрохотали подкованные сапоги, мимо камеры, похоже, в большой спешке промчалось несколько солдат. В тюрьме продолжается веселье, но меня к нему не подпускают.

Снова шаги, но уже не такие торопливые: люди идут, а не бегут. Часовой начинает бодро докладывать. Все понятно — заявился кто-то из офицеров. Лязг замка вызывает сожаление, что я помог с ним разобраться. Глядишь, сиди Грул и дальше, у меня было бы куда больше шансов улизнуть.

Ну не нравится мне моя нынешняя компания. Очень не нравится.

Мушду, первым зайдя в камеру, скомандовал:

— К стене!

Я и шелохнуться не успел, как показавшийся следом Грул рявкнул:

— Отставить, пускай сидит! И дверь закрыть! И не подслушивать!

Мушду, Грул, Дат и я — какая милая компания! Вот к чему нам столь интимное уединение? Или здешним воякам и правда больше нечем заняться?

Генерал уселся на второй стул, так что Мушду с Датам остались стоять, ни тот, ни другой не рискнули использовать койку. Не понимая, что все это значит, я лишь иронично улыбался, делая вид, что с интересом читаю все ту же книгу.

Грул молчал около минуты, сверля меня неподвижным взглядом. Но я на такие примитивные методы психологического давления не реагирую. Неспешно пролистнул страницу, покачал при этом головой, будто удивляясь затейливости автора.

Игра в молчанку генералу надоела:

— Интересно узнать, что такое презабавное ты отыскал в справочнике налоговых льгот, предоставляемых жителям Западной Реулы?

Блин, ну кто же мог подумать, что это не захватывающий бестселлер с драками, погонями и роковыми красотками в укороченных красных платьях. Остается поблагодарить небеса, что хоть держал не вверх тормашками. Надо как-то срочно выкрутиться. Как? Ну если хочешь соврать правдоподобно, желательно не сильно отдаляться от правды:

— Видите ли, генерал, должен признать, что я не знаком с вашим письменным языком. Но кое-какое представление уже получил от одного созерцания букв, порядка их в словах, постановке фраз и прочем.

— И вас это позабавило?

— Забавное можно отыскать во всем.

— Ты, Леон, для демона слишком уж неграмотен. Или тебе так не кажется?

— И вновь вынужден согласиться: да, я далеко не всеведущ. Но у меня есть оправдания для невежества: слишком много миров, слишком много народов и не похожих ни на что другое наречий. Даже примитивных языков столько, что нужна вечность для их изучения, а ведь я еще очень молод.

— И сколько тебе? Впрочем, не отвечай, и так знаю, что ответишь: два-три миллиона, сам дескать уже не помнишь точно.

— Вы поразительно догадливы.