Демон-самозванец

Новый этап плана, теперь надо вскарабкаться наверх. Для меня не проблема, но надо учесть вопрос бесшумности. К тому же аппарат легче воздуха, а это прибавляет сложности. Ведь я не по стене каменной карабкаться буду, гондола начнет раскачиваться, и баллон тоже будет реагировать на прибавившуюся тяжесть.

Мне придется вести себя не просто осторожно, а сверхосторожно. Ни намека на резкое движение, остановки при первом подозрении на изменение поведения дирижабля, да и без подозрений тоже стоит это проделывать время от времени.

На практике все оказалось куда хуже, чем предполагал. Полное впечатление, что, превратившись в совсем уж миниатюрного карлика, я, дико распалившись, пытаюсь взобраться на голую бабищу весом под четыре центнера. Она похрапывает, жир, будто студень, колышется, реагируя на эти неромантические звуки и мои неосторожные движения. Вот-вот должна заподозрить неладное, проснуться, но время идет, а все остается по-прежнему.

Блин, да тот тип, который грохочет по полу без перерыва, уже раз сто должен насторожиться. Или тут край непуганых раззяв, или я сильно преувеличиваю создаваемый своим продвижением эффект. Наверное, и правда так, ведь опыта в карабканье по дирижаблям у меня нет, все в новинку, вот и нервничаю.

Сложнее всего добраться до днища баллона. Ведь почти все это время я находился среди лестниц и канатов, за слабым укрытием из тонких распорок. Это все равно что, будучи плечистым здоровяком, пытаться спрятаться за тощей корабельной мачтой. Ночь, конечно, темна, но человек с хорошим зрением заметить может. Тем более до агентов десятка три шагов — не смертельная дистанция даже для близорукого.

Ухватившись за толстый трос обвязки, я наконец перевел дух. А то ведь последние пару минут дышал через раз и к тому же одним легким. Даже если сейчас кто-то пристально уставится на дирижабль, меня скрывает баллон. Теперь дорога на самый верх — завершать восхождение, начатое с цокольного этажа главного блока.

Где-то вдалеке выстрелили. Оглянувшись, увидел, что за стеной быстро перемещаются огоньки. Не похоже на электрические фонари — скорее факелы. Неужели те самые нехорошие братья-блезы пошли на штурм? Да нет, маловато огней, и пульнули всего раз. Но это четкий и понятный сигнал: пора поторапливаться, иначе я могу сильно переборщить с осторожностью. В нашей работе она крайне важна, но иногда, случается, идет во вред, надо про это не забывать.

Вверх, и только вверх, остались последние метры. Эта часть маршрута легче не придумаешь — по обвязке карабкаться нетрудно. Я даже небесами успел полюбоваться и удивиться тоже успел: одна луна, привычно-серебристая, почти не сдвинулась с места, зато вторая вот-вот коснется горизонта. Суточное перемещение по небосклону земного спутника главным образом ложное, ведь Луне на полный оборот вокруг планеты требуется месяц, а Земля вертится вокруг своей оси со скоростью один оборот в сутки. Но с этим красным «скалящимся колобком» все не так просто, он у нас, похоже, тот еще торопыга. Мало что понимаю в космической механике, но тут случай очевиден и не требует долгих инструментальных наблюдений. Орбита, очевидно, очень низкая, а не какие-нибудь триста тысяч километров. На таких высотах у нас, возможно, космические станции летают. На это указывает кое-что еще — я невооруженным глазом легко различаю некоторые детали рельефа. Пара кратеров, зазубрины по краю — очевидно, вершины гор. А у нас без бинокля не увидишь ничего, кроме невразумительных темных пятен.

Вот под такие мысли я и вскарабкался на вершину баллона.

Все, теперь я царь горы, дальше карабкаться некуда. Но говорить о том, что акт кражи состоялся, пока рано. Это все равно что, будучи муравьем, уверять, что ты угнал слона, забравшись ему на спину. Дирижабль все еще привязан к крыше, агенты возле него никуда не делись, они вооружены и не позволяют подняться моим сообщникам. Пришло время последнего этапа. Он мне не нравился, как и многое другое, но в условиях острой нехватки времени ничего другого придумать не сумел. Сейчас наступит тот неловкий момент, когда дальнейший ход событий зависит уже не от моей гениальной предусмотрительности всего и вся, а от реакции совершенно незнакомых людей. Если среди них кто-то окажется достаточно глуп для геройства или просто нервы не выдержат, все, кто сейчас находится на крыше, сильно пострадают.

И я в первую очередь.

В моей работе контакты с другими людьми — вещь нежелательная. Но, к сожалению, не всегда удается обойтись без них, вот и сейчас придется снисходить до общения. Печально вздохнув, я, как приличный человек, для начала поздоровался:

— Уважаемые господа агенты, добрый вам вечер! Попрошу не пугаться сильно, не нервничать и ни в коем случае не стрелять! Обращаю ваше внимание на то, что я нахожусь на огромном баллоне, заполненном водородом! Одной искры может оказаться достаточно, чтобы ваши обугленные тушки полетели вниз! Вы не забыли, что тюремный двор вымощен камнем?!