Демон (СИ)

Там скрывалась ванная комната. Небольшая, но с неожиданно вычурной роскошью, любви к которой я раньше не замечал за господином, восхищаясь его вкусом и чувством меры. Посередине располагалась белоснежная ванна на громоздких позолоченных ножках. Она стояла чуть под углом, так, как если бы принимавший водные процедуры хотел видеть дверь, через которую только что вошёл я, и, в то же время, иметь возможность наслаждаться видом из окна. Вокруг громоздилась утварь: тазики и щётки, ножницы и щипчики, ароматные куски мыла и разноцветные травяные жидкости. Господин Эйриг был тем ещё франтом.

Горячая вода продолжала распространять по комнате пар, окна давно запотели, служанка продолжала неслышно витать в углу. Другого приглашения мне не требовалось, и я, признав себя пострадавшей стороной, полез в господскую купель.

Помню, как впервые при виде чистой воды отказался купаться. С тех пор минуло довольно дней, чтобы я привык. Не зря люди говорят, что к хорошему быстро привыкаешь. Не быстро, а сразу. Стоит только попробовать.

Я блаженно нежился в горячей воде, размышляя одновременно обо всем и ни о чём, решив что могу хотя бы недолго выбросить из головы тревоги. Хотя бы пока снова не встречусь с господином. Мне ведь ещё предстояло ему всё объяснить…

* * *

День прошелестел тихими порывами ветра, сыпавшего твёрдую льдистую крошку в стёкла и завывающего вдоль крепких стен, отыскивая невидимые глазу щели.

Эйрига дома не оказалось. По словам Содара, он давно поднялся и ушёл в Навистрал. Ещё мертвяк рассказал, что успел кое-чем поделиться с господином: о сонном зелье и подлой ведьме, сыгравшей со мной злую шутку. Когда его следовало ждать обратно, Эйриг не сказал.

«Что ж, значит разговор по возвращении будет короче», — подумал я, и не так уже и плохо, что Содар успел обрисовать картину моих нежданных злоключений. Может быть, чужим словам господин поверит больше. Вчера он говорил так, словно я не был достоин доверия и не заслуживал возможности оправдаться.

Я навестил Эссиенте, справился об Аржене — тот всё ещё пребывал в беспамятстве, но, по словам феи, со дня на день должен был прийти в себя, и, не придумав себе никакого другого занятия, всё же отправился побродить немного. Правда в Навистрал соваться поостерегся. Знакомые с детства улочки выглядели куда более привлекательными.

День и вправду выдался морозным и ясным. Щёки быстро зажглись от кусачего холода, но под меховой накидкой я ещё долго ощущал тепло. Под ногами уютно и радостно скрипел снег, на дорогах играла детвора, и я вдруг обнаружил, что окна лавок украсили еловые ветви с яркими шнурками и шишками. Я совсем не заметил, как подступали новогодние празднования.

И верно, оставалось всего ничего. Нужно было придумать что-нибудь для мелких, жаль только, деньжат совсем не осталось. Но ничего, в кладовой Эйрига гостинцы найдутся для всех, мстительно подумал я, пребывая в уверенности, что жертва коварных перипетий судьбы вполне может получить некоторую… как так говорил господин… сатисфакцию? Вот!

И всё же хотелось удивить детвору. В кои-то веки праздник действительно мог получиться щедрым и сытным. Сообразив, что из-за несчастья на реке давно не был дома, я направил свои шаги в хорошо известном направлении. Жаль только, что с пустыми руками, но это было дело поправимое. Поскольку неотложных дел не было, я мог заглянуть к семье и на следующий день.

До вечера я играл с малышнёй. Теперь, когда у детей была и обувь, и одежда, они не сидели дома, а играли во дворе. Спохватился лишь когда небо потянуло первыми признаками сумерек, уже и звёзды показались. Наскоро распрощавшись, я повернул обратно.

Почти стемнело, когда я переступил порог дома. Содар с остальной прислугой накрывал на стол, и я решил к ним присоединиться, снова чувствуя нервное волнение от предстоявшей встречи с господином.

Ярко припомнил события раннего утра. Так отчётливо, что умудрился разбить пару тарелок, за что был отчитан Содаром и отлучён от работы. Мне оставалось только тихонько сидеть на собственном стуле и ожидать господина. Эссиенте предпочитала есть одна на кухне, так быстро, как ей удавалось, чтобы скорее вернуться к Аржену.

Господин Эйриг вошёл в обеденную. Как всегда в хорошем настроении, опустился на собственный стул и поинтересовался у Содара, что сегодня подают. На меня он не смотрел, или я не заметил, избегая поднимать розовое от смущения лицо.

Мы ели в молчании. Я прислуживал, и делал это из рук вон плохо. Всё валилось, выскальзывало и разливалось на белоснежную скатерть, но господин Эйриг ни разу не упрекнул.

Наконец он ушёл, и я выдохнул с облегчением. Эйфория продолжалась недолго. Ровно до того момента пока обеденная не была убрана и делать там стало нечего.

Осторожно выглянув в коридор, я увидел свет, разливавшийся из кабинета господина — он был занят. Я хотел заранее проскользнуть на третий этаж и проверить, открыты ли двери моей спальни. Проскочить незамеченным удалось, вот только двери по-прежнему оставались на замке, приведя меня в невероятное уныние всего лишь за мгновенье.