Демон соблазна

— Сама не знаю. Вы меня о каком-то Саше спросили, вот я и подумала, что это — ее муж, объевшийся груш, — с грустной иронией в голосе добавила Мадам Колгейт. — Раз Коля так Коля…

Мне вновь показалось, что Корзунова со мной не вполне откровенна. Она определенно что-то знала о некоем Александре, но не хотела говорить о нем. Может, дантистка причастна к преступлению? Вдруг этот Саша — ее сообщник? Допустим, квартирная хозяйка заподозрила что-то подобное и поэтому наняла меня. Да, Светлана Юрьевна не стала бы тратиться на частного детектива просто так. Она невольно выдала тот факт, что у нее есть смутные подозрения. Кроме того, она не хочет, чтобы результаты моего расследования стали известны правоохранительным органам. Но если одна ее квартирантка причастна к смерти другой, то почему преступницу надо прятать от правосудия? Нет, здесь что-то не то!

Тем временем мы подъехали к дому, где моя клиентка сдавала квартиру. Я заглушила мотор и спросила:

— Лидия Михайловна, в котором часу вы вернулись в тот день домой?

— Примерно так же, как сейчас, в половине десятого. А может, чуть раньше, минут на десять-пятнадцать. Я точно не помню. Мне показалось, что Анна дома и уже спит. Дверь в ее комнате была чуть приоткрыта. Подумать только — я провела ночь в одной квартире с трупом! Но даже если бы я тем вечером заглянула к Ане, то вряд ли смогла бы ей чем-либо помочь… Она ведь была уже мертва. Говорят, смерть от асфиксии наступила мгновенно. А если бы я вернулась домой пораньше, то столкнулась бы с убийцей… Черт! — вдруг вскрикнула Корзунова и закрыла лицо руками.

— Лидия Михайловна, что случилось? Вас осенила какая-то догадка? Не поделитесь ею со мной?

— Что? — Дантистка опустила руки, но выражения ее лица я не увидела, потому что она отвернулась от меня. — Нет. Какая догадка? Просто я забыла кое-что в третьем отделении. Придется завтра с утра заехать туда…

— Лидия Михайловна, вы совсем не умеете врать! Почему вы пытаетесь скрыть от меня факты, имеющие большое значение для расследования убийства? — строго спросила я. — Вы боитесь кого-то или выгораживаете?

— Татьяна, вам все показалось, — отмахнулась Мадам Колгейт. — Никого я не выгораживаю.

— Значит, боитесь. Кто такой Саша? — резко произнесла я. — Отвечайте!

Однако ответа на мой вопрос не последовало. Собственно, если Корзунова боится говорить правду или имеет веские основания выгораживать убийцу, одной моей напористости явно недостаточно. Надо искать какие-то иные рычаги воздействия на свидетельницу.

— Лидия Михайловна, может, мне проводить вас до квартиры? — предложила я.

— Зачем? — насторожилась Корзунова.

— Мало ли что… а у меня черный пояс по карате. Вы не задумывались о том, что вас может кто-то подкарауливать?

— Вчера меня там никто не караулил. И с чего вы вообще взяли, что я могу быть кому-то интересна или опасна?

Я решила усилить моральное давление, поэтому заявила:

— Если вы — свидетельница преступления, преступник опасается ваших показаний и попытается от вас избавиться. Вы об этом не задумывались, нет?

— Каких показаний? Я же ничего не знаю, — настаивала на своем Лидия Михайловна, но я видела, что мои слова ее здорово озадачили.

— Вы меня пытаетесь убедить в этом или себя?

— Таня, — справившись с волнением, сказала Корзунова, — на какой-то момент у меня действительно возникли некоторые подозрения, но они так нелепы… если я их озвучу, то это будет похоже на бабские сплетни. Если же все это — лишь мои домыслы, если ничто не подтвердится, то я просто не знаю, как буду смотреть людям в глаза!

— Если ваши предположения не подтвердятся, то о них, кроме меня, никто не узнает. Но, Лидия Михайловна, вы только представьте себе: вдруг вы — единственный человек, который догадывается, кто преступник… и вы молчите лишь из чувства ложного стыда? Убийца останется на свободе, возможно, он вскоре совершит новые преступления…

Корзунова долго молчала, но, когда она наконец заговорила, здорово удивила меня своим вопросом:

— Игорь звонил мне по телефону и сказал, что вас наняла Светлана Юрьевна, это так?

— Да, но разве это имеет какое-то значение? Меня могли бы нанять Анины родители, если бы имели деньги. Увы, Шевельковы разорились. Кстати, Анин супруг выразил желание оплачивать мои услуги, но пока что я работаю на вашу квартирную хозяйку.

— То-то и оно. — Дантистка многозначительно вздохнула.

Я стала лихорадочно соображать, что же все-таки это означает. Действительно, мотивация Скидановой была несколько туманной. Впрочем, моя клиентка явно подозревала в убийстве квартирантки какого-то близкого ей человека. Не зря же она говорила, что это — личное… Недаром она хотела знать правду, но не желала, чтобы убийца был наказан. Кто же это может быть? Возможно, некий Саша? У Светланы Юрьевны есть дочь, студентка… И еще у нее есть муж.

— Лидия Михайловна, не подскажете, как зовут вашего хозяина, мужа Светланы Юрьевны? — на всякий случай спросила я.

— А зачем вам это?

— Да мне надо с ним созвониться, а я забыла его имя-отчество. У клиентки как-то неудобно спрашивать, — соврала я, даже не моргнув глазом.