Демон Судьбы. Стать Судьбой

– Нет, моя милая, – рассмеялся Иззи. – Пусть тебе они сами рассказывают. Это всё их семейные истории. Разве что насчёт твоей семьи скажу. В предках по отцовской линии у тебя действительно дракон. И не просто дракон, а младший принц правящей династии. Эльтанин Золотой, Солнечный дракон из клана Золотого Огня. Очень непоседливое и увлекающееся создание. Не зря его прозвали Бродяга. Думаю, до сих пор по каким-нибудь мирам шатается. Удивительно, что вообще хоть какое-то потомство оставил. Твой дед по отцу был Любимцем Стихий. Стихиали вообще любят людей с Даром, в чьих жилах есть искра драконов или эльфов. Его жена, кстати, тоже была Любимцем. Она из рода сильных магов. В общем, как-то так получилось, что стихиали всего твоего семейства, включая стихиаля твоей матери, перешли к тебе. Думаю, потому, что ты унаследовала сильный дар от своей бабушки. Наследование магии в этом роду по женской линии. И, таким образом, ты превратилась в своеобразного уникума. И вот тебе ответ на вопрос, почему вы с Андреем друг к другу потянулись: Высшие чувствуют сильную магию. А твои стихиали почувствовали в нём родню. Это всё, конечно, не гарантия высоких чувств, но определенно неплохой шанс. В общем, мои старания по созданию наилучших условий оправдались.

– Это что, я – результат селекции? – Недовольно нахмурилась я.

– И, заметь, естественной! – Усмехнулся Иззи. – Я только создаю условия. А уж дальше всё зависит от самих людей.

Он встал, и его кресло немедленно растаяло:

– Пожалуй, тебе пора. Долго тут тебе тоже нельзя находиться.

Я нехотя поднялась. Невысказанные вопросы толкались в голове, образуя кашу-малу. Иззи покачал головой:

– Не переживай, со временем во всём разберешься!

И вдруг резко толкнул меня в грудь. Моё тело словно пронзило разрядом тока, мышцы на миг скрутило спазмом, и я почувствовала, что лечу вниз с огромной высоты. Послышался затихающий насмешливый голос Иззи:

– Собачку, что-ли, заведи.

«Какие еще собачки?!» – Успела подумать я, но тут с размаху впечаталась спиной во что-то мягкое, отчего из моих лёгких выбило весь воздух… Мир исчез.

Глава 29. В которой я возвращаюсь к жизни.

…И вдруг меня выгнуло от нового электрического разряда, а в уши впился визг и вой каких-то сирен… и звучащие как сквозь вату резкие голоса людей:

– Есть сердцебиение. Ритм в норме.

– Есть мозговая активность!

Я попыталась открыть глаза. Перед глазами всё плыло: белые стены, потолок, силуэты людей в белом… и этот мерзкий, пилящий мозг звук, словно выла сигнализация. Больница?..

С этой мыслью я отключилась.

Проснулась я от равномерного пиканья, которое даже в полузабытьи здорово раздражало. Левое плечо вдруг что-то начало сильно сжимать. Я дернулась и открыла глаза. Пиканье ускорилось. Я лежала в больничной палате, вся опутанная какими-то проводами, ноздри противно щекотали трубочки, к руке тянулась трубка капельницы, обильно увешанной мешочками с лекарствами… но людей вокруг не было. Покосилась налево. Оказывается, мое плечо сжимала манжета тонометра. Манжета расслабилась и прибор удовлетворенно пискнул. Покосилась направо. Там висели мониторы, по которым весело бегали зигзаги и точки. Раздражающее пиканье, видимо, озвучивающее мое сердцебиение, раздавалось откуда-то оттуда же.

Дверь открылась и вошел сурово выглядящий мужчина средних лет в белом халате и со стетоскопом на шее. За ним гуськом втянулось еще несколько человек, вооруженных блокнотами и ручками и подобострастно взирающие на своего предводителя.

– Как прекрасно, что вы наконец очнулись! – Заговорил врач, подходя ко мне. Вертикальная морщина, залёгшая между его бровей, слегка разгладилась, и в уголках глаз на миг собрались лучики-морщинки. – Добро пожаловать обратно! Понимаете, где вы?

Я хотела сказать, что да, но у меня ничего не получилось. Горло почему-то немилосердно драло и болело, и извлекалось из него только сипение.

– Нет-нет! – Помахал рукой врач. – Не говорите ничего, просто моргните или кивните!

Я моргнула, потому что с киванием тоже возникли проблемы.

– Меня зовут Брэндон Харт, я ваш врач. Можете пошевелить пальцами рук? Ног?

Я пошевелила.

Врач быстро меня осмотрел посветил фонариком в глаза, обстукал, прослушал, периодически что-то говоря вполголоса своим спутникам.

– Мисс Дороф, вы пробыли в коме почти две недели после удара шаровой молнии. Позавчера вы пережили клиническую смерть. Вторую за время вашего пребывания в больнице. Откровенно говоря, это просто чудо, что вы очнулись. Но последние сутки ваши показатели держатся в пределах нормы, и мы смогли отключить вас от системы жизнеобеспечения… Если так и будет продолжаться, через несколько дней мы переведём вас из интенсивной терапии в обычную палату.

Я ошарашенно смотрела на врача. Шаровая молния? Кома? Две недели? Клиническая смерть?

Монитор зашёлся раздраженным писком.