Демон танцующий

Невысокий старик, щуплый, с седыми волосами, схваченными в хвост на затылке. Острые черты лица, крючковатый нос, узкие бесцветные губы. Глаза горят бледно-серым из-под густых бровей. На старике лишь свободные брюки, старые сапоги да рубаха.

— Итак, мы, наконец, можем поговорить, — улыбнулся он. Лицо вполне себе доброе, внушающее доверие. Если не знать, что он связан со святошами. Правда вот в самом старике ни капли магии нет. Тогда кто он такой?

— Для начала, может, назоветесь? — с вызовом спросил я. Он качнул головой.

— Мое имя ничего тебе не скажет. А твое мне уже известно, Чума. Нет нужды представляться. Нам так много нужно обсудить, мой юный друг.

— Например?

— Зачем ты пожаловал в город? Почему убил сэра Грегора? И как можешь оправдать свои поступки?

Я рассмеялся.

— Оправдать? С чего бы? Я делал то, что считал нужным. Да, едва появившись в этом мире, я прикончил многих людей, но мной управляло безумие. А вот те милые ребята, что пытались меня сжечь, заслужили смерть.

— Они лишь исполняли свой долг, — покачал головой старик. — Ибо сказано в догматах Девятерых: «Искореняйте тьму, ибо порочны твари, ее несущие. Искореняйте тьму, да не будете подвержены искушению. Искореняйте тьму, ибо тьма есть сущее зло». Разве можно винить птицу за то, что она летает?

— Не думаю, — равнодушно произнес я. — Но они могли бы для начала попытаться заговорить со мной. Я не стал бы убивать без необходимости. Я не то зло, описанное в ваших догматах.

— Это спорный вопрос, мой юный друг. Некоторые считают, что ты воплощение Темного, посланное нам в наказание за грехи наши. Другие же полагают, будто падший страж небес, сурово карающий утративших свет веры.

— Думаю, и те, и другие ошибаются. Я лишь человек, получивший проклятье. Мне плевать на вас и вашу веру. Я просто хочу вернуться. И Грегора убил, защищаясь, иначе он прикончил бы меня первый.

— Вернуться куда?

— Домой.

Старик внезапно рассмеялся.

— Что такого? — не понял я. Он утер слезы веселья и кашлянул.

— Ты никогда не сможешь вернуться, Чума.

— Это почему же?

— Ты уже мертв. Ты умер задолго до того, как попал сюда. И убил невинные души. Темный не отпустит тебя просто так. Ты будешь вечно служить ему.

— Это мы еще посмотрим, старик! И я никому не служу, кроме себя самого, — прорычал я. Он пожал плечами.

— Итак, ты прибыл сюда, чтобы найти способ вернуться, верно? Что будешь делать теперь, когда пути назад нет?

Его глаза внимательно наблюдали за мной, словно ответ действительно был важен.

— Сокрушу Низвергнутого, — процедил я. — Он пытался управлять мной, сделать своей марионеткой. Я не могу простить подобное! Как и то, что именно он, скорее всего — источник скверны на востоке.

— Вот как, — протянул старик. — Интересно…И ты уверен, что сможешь победить столь могущественного врага?

— Не сейчас, — сдался я под его взглядом. — Но рано или поздно, обязательно смогу.

Старик издал короткий смешок.

— Юность так порывиста на глупые поступки. Даже потратив тысячу лет, ты не достигнешь его уровня, мальчик. Да, ты силен. Совсем скоро ты сможешь на равных сражаться с паладинами, но этого мало. Темный существует тысячу лет, и столько же совершенствует свое мастерство. Во всем мире нет существа, равного ему по силам. Ты падешь.

— Возможно, — не стал отрицать. — Но хотя бы попытаюсь. В отличие от вас, трясущихся в страхе перед грядущим. Что сделали вы, чтобы изгнать тьму? Герцог Линн рассказал мне о ваших «методах» борьбы со злом! Разве это правильно? Неужели думаете, что, распивая вино и трахая шлюх, сможете отсрочить гибель?

Мгновение — и лицо старика оказалось в сантиметре от моего. Бледные глаза гневно уставились на меня, а рот изогнулся в хищном оскале.

— Не надо говорить мне о том, что я должен делать, мальчик, — прошипел он. — Ты ничего не знаешь о нас. Ты, никогда не видевший света, как можешь презирать нас?

— Мне достаточно было увидеть сэра Грегора, кичащегося своей силой и без раздумий подписавшего смертный приговор живому существу, — негромко сказал я. — Если это был ваш лучший воин, вы ничтожны.

Старик отпрянул, отвернулся к двери. Пару минут он молчал, а затем прохрипел:

— Может, ты в чем-то и прав. Конклав сильно ослаб за последние полтора столетия. Тьма все больше захватывает наши земли. Если бы только юноши вступали в ряды Святого воинства, у нас был бы шанс. Но люди предпочитают выращивать хлеб, пить вино и трахать женщин, не задумываясь о будущем. Подумать только: из четырех сотен паладинов у нас осталось пять десятков, из которых лишь несколько действительно сильны.

— Мы можем помочь друг другу, — произнес я. Старик обернулся. Глаза, горевшие до этого праведным гневом, потухли.

— Союз с тьмой? Что может быть хуже…

— Я не на стороне тьмы. Но и не на стороне света, — отрезал я. — Моя цель — уничтожить Низвергнутого. В этом наши цели совпадают. Я уверен, что как только Темный падет, оставшиеся монстры станут неопасны. А то и вовсе исчезнут.

Старик долго раздумывал над моими словами, наверняка прикидывая в уме шансы.

— Не в моих силах обещать тебе что-то, некромант. Но я поговорю с епископами.