Демон тринадцатого месяца (СИ)

Ли Мин выжидающе смотрела на Главу: «Ну же, давай, поддержи ее и спаси ее честь, которую она сейчас безжалостно растаптывает ради тебя!» Но Глава лишь бросил на Ли Ло холодный раздраженный взгляд.

— Со мной он тоже оставался, — вздернув подбородок, вдруг выпалила Третий мастер, не желая уступать сопернице даже в позоре.

— Ваше желание, желание адептов клана, обелить своего Главу, понятно, — издевательски хмыкнув, заявил придворный чиновник, растянув губы в недвусмысленной улыбке, при этом его глазки превратились в щелочки. — Было бы странно, если бы кто-то из вас, не попытался его спасти, а потому ваши свидетельства не могут быть приняты во внимание.

И если до того Третий мастер с вызовом смотрела на скромно потупившуюся Ли Ло, то при этих словах чиновника, обе беспомощно переглянулись и уставились на безразличного Главу, сидевшего с видом равнодушного ко всему человека.

— Ой, плохо! Если Главу уберут под таким бесстыдным предлогом, репутация клана будет погублена навсегда, — в отчаянии сокрушался маг. — Северному Ветру уже никогда не возродиться!

— Ну, вот какой из него гомик, если он серьезно болен! — возмущенно шептала Ли Мин лекарю Бину. — Учитель, скажите об этом.

— Молчи! — шикнул он на нее. — Императорский двор того и добивается. Скажи хоть что-нибудь об его недуге, как его тут же сменят на другого — здорового и деятельного человека, например, ставленника Царедворца. Все это понимают, кроме тебя, бестолочи.

— Сделай же, в конце концов, что-нибудь! — умолял маг Ли Мин с другой стороны, дергая ее за рукав.

Из объяснений лекаря Бина Ли Мин поняла одно, что ничего не поняла, но одно знала твердо — пациента следовало спасать. Вдохнув и выдохнув, она покачала головой и подняв руку стала пробираться через толпу. В голове вертелось здравое: «Ну куда ты опять лезешь⁈» и «Остановись! Тебе больше всех надо⁈» Но на этот раз вмешаться было необходимо, чтобы предотвратить уничтожение клана. Она не может уйти из этих мест. Люди ее пропускали, расступаясь, когда, обернувшись, узнавали ученицу лекаря. Выбравшись на площадь и встав перед столом чиновника, Ли Мин, как полагается, приложив ладони к животу, вежливо поклонилась.

— Ох, вот не хотела я говорить об этом, — застенчиво опустив глаза, проговорила она. — Но коли зашел разговор об таком, то как не пожаловаться столь важному господину сановнику, — и снова согнулась в земном поклоне.

— Назовись! — Рявкнул чиновник, хлопнув ладонью по столу, чтобы нагнать еще большего страху на деревенскую простушку.

— Ой, боги Небесные! — Послушно перепугалась Ли Мин и замямлила словно потерявшись от грозного окрика: — Так из деревни я из этой.

— Она сирота, — выкрикнул кто-то из толпы деревенских, догадываясь, что ученица лекаря опять что-то затеяла и решив поддержать девчонку.

Ли Мин быстро взглянула на Третьего мастера, но та стояла с отрешенным видом как деревянная.

— Говори, что хотела сказать! — нетерпеливо напомнил чиновник.

Деревенские такие тугодумы.

— Так… ваша милость, этот вот человек из Поместья, — указала она на Главу. — Попользовался мною, а денег как обещал, не дал… ведь был промеж нами уговор. А я девушка честная… вот и поверила…

Глава, прижав пальцы к переносице, поднял на нее тяжелый взгляд.

— А вот я узнала тебя, охотник. Это ведь ты валял меня тогда в кустах. А оказывается, это сам Глава был… Или не он… слишком уж дохлый и бледный какой-то… — отводила Ли Мин душу, отыгрываясь за Казематное ущелье под сдержанные смешки деревенских, пользуясь тем, что ни Хранители, что с ужасом взирали на нее, трясясь от гнева, ни Третий мастер не могут ее прервать своим: «Да как ты смеешь!». — А ведь хотела даже ребенка родить. Думала вот… стану женой приличного человека…

— Так у тебя от него ребенок? — округлил щелочки глаз, что стали теперь похожи на монетки, чиновник.

Площадь затихла с веселым интересом следя за развитием событий. Стройные ряды трех отрядов адептов дрогнули.

— Да как же! — горестно всплеснув руками, пожаловалась Ли Мин. — Моей товарке вздумалось перебежать мне дорожку и отбить его. Вон она подлая! — развернулась Ли Мин, обвиняюще указав на разбитную вдову Е Чен у которой Ли Мин выходила ребенка.

Та хихикая в рукав, смотрела на проказы Ли Мин, но когда ученица лекаря указала на нее, ошеломленно огляделась вокруг и с недоумением воззрилась на указующий палец наставленный прямо на нее, а потом на круглые умоляющие глаза самой Ли Мин.

Сзади молодую вдову Е Чен кто-то пихнул и она вынужденно шагнула вперед и, уперев руки в бока, заикаясь осведомилась:

— А… почему это… красавчик должен быть только твоим⁈

— Вы уж разберитесь, господин, с нею, а уж я в долгу не останусь… — возрыдав, упала на колени перед столом чиновника Ли Мин, с чувством стукнувшись лбом о каменные плиты, подумав, что наверное переигрывает.

— Да! Рассудите! — робко поддакнул вдова Е Чен, опускаясь рядом с ней на колени.