Демон в наказание

— Не важно. Неважно все. Ешь, спать пойдем.

— Вместе? — Она задрожала еще сильнее.

— Вместе. Но не трону тебя, обещаю. Если хочешь, на полу у ног посплю, но только с тобой в доме.

Она задумалась, а потом в очередной раз за вечер кивнула, кусая мясо.

Потушив костер, я взял ее на руки, словно куколку и внес в дом, в который она обещалась меня не пускать.

Столик, печка, коврик плетёный, кровать. Маленькая, для одного, не для двоих, у меня, скорее всего, даже ноги не влезут.

Поморщился. Спасть на полу теперь казалось не такой уж ужасной идеей.

Опустив девушку на постель, я сдернул с себя рубаху, чем вызвал ее напуганный вздох и лег на пол.

— Ты серьезно на полу спать решил? — Спросила Илва, свешиваясь вниз.

— Думаешь, шутил?

— Слушай, пол холодный, я не топила сегодня. Давай я на печку, а ты в кровать?

— Еще чего. Спи, давай.

Она, почему то недовольно засопела.

— Что не так?

— Мне переодеться надо.

— Ну, так переодевайся.

— Отвернись! А лучше выйди!

Я перевернулся и уткнулся носом в пол, демонстрируя свою покорность.

Несколько секунд было тихо, потом зашуршала одежда.

Я приподнялся на локтях и наблюдал.

Хрупкие, почти как у подростка острые плечи подрагивали в темноте. Каждый позвонок было видно, сквозь тонкую кожу, сплошь покрытую белыми и розовыми рубцами.

Зверь внутри выл.

Его самка страдала. Его не было. Виноват. Нужно утешить. Просить прощения. Уууууу!

Она набросила на плечи легкий халатик и повернулась полу боком, пытаясь завязать узелок на поясе. А грудка совсем не как у подростка. Сочные упругие мячики идеальной формы, как две вершинки поднимали и натягивали верх сорочки.

Внезапно она повернулась, видимо почувствовав мой взгляд, и прожгла зелеными глазами.

— Я же просила отвернуться. — Смущаясь, но при этом, злясь, сказала она.

— Ты из-за шрамов просила? — Спросил я в ответ.

Она заалела еще сильнее и, опустив глаза, начала перебирать краешек одеяла.

— Я могу их убрать, если ты захочешь.

Столько надежды еще ни разу не обрушивалось на меня. Она запахла спелыми садами и, не веря в чудеса, потащила меня за собой в этот мир ее аромата.

— А ты можешь?

— Могу. Но мне придется к тебе прикасаться. — Сразу предупредил я.

Запах немного померк, но не сильно.

— А больно?

— Нет, совсем ничего не почувствуешь.

— Тогда хочу.

Видимо, носить их с собой было безумно тяжело, раз она так быстро доверилась мне в вопросах их исцеления.

— Тогда ложись. И в течение недели я их сведу.

— Недели? — Переспросила она.

— Да. Ложись, давай.

Я уложил ее на живот и прикрыл покрывшиеся мурашками ноги одеялом.

На правом плечике виднелась не глубокая белая полоска, с нее я и решил начать. Проведя пальцем по мягкой коже, я воззвал к магии и направил ее на рубчик, тонкой нитью зашивая израненную кожу.

Илва тихонько засопела.

Я немного приврал, на счет «ничего не почувствуешь». Очень даже чувствовала…. Возбуждение.

Пока я зашивал следующий шрам, в воздухе появился аромат возбуждения.

— Долго еще? — Нетерпеливо ерзая, спросила она.

— Когда скажешь, тогда и остановлюсь. И так каждый день. Поэтому неделя минимум.

Она закусила губу, понимая, чем ей это грозит, но видимо желание избавиться от изуродовавших ее шрамов, было так велико, что она закусила губу и кивнула, призывая продолжать.

— Я не могу дальше. Ты должна раздеться.

— Раздеться? Может, я лучше хвост тебе выдеру, а? — Возбуждение злило ее, и она кусалась.

— Я не вижу, что я должен убирать. Или снимай или продолжим тогда, когда ты будешь готова.

Она думала.

А потом лежа, не поднимаясь, задрала сорочку и стянула ее через голову, показала мне голую спину.

— Пожалуйста. — Беззлобно бросила она, но я знал, что она просто стесняется.

Я латал ее кожу, пока она старалась скрывать возбужденные вздохи и стоны. То тут, то там я прикасался пальцами к чувствительной коже, как Илва вздрагивала, словно маленькая пташка.

— Я почти закончил. — Прошептал я и опустился на ее лопатку беззвучным поцелуем.

Она застонала. Явно, слышно, не спрячешь. По телу пробежала дрожь, маленькими капельками поднимая волосинки.

Второй поцелуй, уже чуть ниже первого.

Новый стон.

— Пожалуйста. — Прошептала она, но зверя уже было не успокоить.

Я, продолжая покрывать ее тело поцелуями, перевернул ее на спину, и когда она стыдливо прикрыла грудь руками, тихо, но властно рыкнул.

— Убери. — Прохрипел я, и, собравшись с силами она, дрожа, вытянула руки вдоль тела.

Красивые, торчащие крепкими камушками нежно розовые соски попались мне на глаза. Я тихо провел по ним пальцем, едва касаясь, но Илва вознаградила меня тихим стоном вожделения перемешанного со страхом.

— Илва. — Голос все больше гремел волчьим рыком.

Она подняла на меня глаза, едва найдя в себе мужества.

— Если ты не готова, успокой волка.

Я знал, что в моих глазах подрагивает желтый огонек зверя и он, чувствуя запах своей пары, сходит с ума от желания, не слушая даже меня.

— Как? — Одними губами спросила она.

— Сама приласкай его.

Девушка сообразила быстро и, очутившись у меня на коленях, прижалась всем телом и пылко зашептала:

— Волчонок, родненький. Пожалуйста, потерпи. Я не готова еще, правда правда. Страшно мне и ты рычишь еще, пугаешь.