Демон в полдень

– Что…что это было? – с трудом и не с первой попытки смогла вздохнуть я.

– Результат твоей паники в сочетании с ядом, который тебе подлили в кофе, так как желали сделать четвертой жертвенной коровой, – пояснил Хасан, вытягивая иглу шприца из моего предплечья.

– Сам ты корова, – беззлобно отозвалась я, заваливаясь на бок. Бывший босс не обиделся, поддержал мою безвольную тушку и помог устроиться в постели так, чтобы голова не болталась над полом. – Что ты мне вколол?

– Успокоительное, – Хасан продемонстрировал мне ампулу.

– Ааа, тогда понятно, почему такое ощущение, будто внутри меня вата, – с трудом ворочая языком, сообщила я.

Хасан зло сжал в кулаке стекляшку, а после отшвырнул в сторону. И там, где-то там в углу она разбилась.

– Опоздай я утром хотя бы на пять минут – тебя было бы уже не спасти.

– Знаешь, было так странно… словно я вот-вот взорвусь изнутри, – поделилась я только что пережитыми чувствами.

– Так бы и было, – без доли сомнения прикрикнул вдруг Хасан. – Потому что тебя едва не превратили в живую бомбу!

Я вздрогнула. С трудом приподнялась на локтях, переворачиваясь на спину, а после уставилась в потолок. Потолок ничем интересным порадовать не мог, а вот возникшая догадка начала расставлять имеющиеся факты по своим местам.

– Так вот, как это было, – обращаясь одновременно и к потолку, и к Хасану. – Именно так они себя чувствовали в момент гибели.

Потолок оставался безмолвным в ответ на мои речи, а вот Хасан сдержанно произнес:

– Каждому из мальчишек ввели адский в прямом смысле этого слова коктейль, главными ингредиентами которых были огонь-трава и адреналин. Та самая смесь, от которой тебя сейчас откачиваю я, – Хасан демонстративно указал на капельницу.

– Но зачем? – задала я, как мне казалось, главный вопрос. Потолок по-прежнему вступать в диалог не желал, а потому я повернула голову и выжидающе уставилась на Хасана.

Мужчина провел рукой по макушке, попытавшись взъерошить короткий ежик волос, к которому, как мне показалось, еще сам не успел привыкнуть, а затем вернулся к так приглянувшемуся ему окну. В голове мелькнула мысль, что босс кого-то там высматривает, но тут он заговорил и я полностью сконцентрировалась на его словах:

– Знаешь, Серафима, память очень ненадежный и избирательный механизм. Нам кажется, что мы помним пережитые события именно такими, каковыми они были. Но на самом деле, мы запоминаем лишь то, что хотим запомнить и в том объеме, в котором способны. Наши воспоминания – лишь вариация на тему произошедшего, спроектированная нашим мозгом и со временем искаженная. А потому, памяти нельзя доверять в той мере, в которой мы привыкли.

– Это и правда, и неправда одновременно, – не согласилась я с теорией Хасана. – Большинство людей не способны запоминать правду. Потому что где-то в глубине души они прекрасно осознают, что не смогут с этой правдой жить. А потому подсознание видоизменяет картинку, подстраивая её под требуемые параметры. Но есть и те, которым не нужно ничего, кроме правды.

– Ко вторым ты относишь себя, – небрежно усмехнулся Хасан.

– Моя голова изнутри похожа пыльный заброшенный библиотечный склад. Это не всегда весело, но иногда очень удобно.

– Тамир, – босс кивнул головой в сторону газеты, – такой же. Умник. С детства любил сыпать датами, делиться интересными фактами, напоминать людям о забытых делах и обещаниях. Так сказать, тыкал носом в собственные ошибки и указывал на оплошности.

– Просто душа компании, – мрачно сыронизировала я.

– Да, его мало кто любил еще в те времена, когда мы гоняли по улицам на старых великах, поднимая в воздух пыль. Но мне это его свойство характера даже нравилось, казалось забавным. Наверное, потому что я сам зачастую многое забывал. Но есть один день, который я запомнил с точностью до каждой секунды. Потому что тот день изменил все.

Глава 40

Хасан помолчал, явно собираясь с силами и начал: