Демон в университете магии (СИ)

— Так же пьёт, только теперь на немецкое пойло перешёл. Немчура эта знатно развернулась. Везде свои заводы ставит и этикетки лепит. Мол, немецкие технологии, лучший спирт, чистейшая вода с Альпийских гор. А люди у нас падкие на заграничные названия. Ты им на говне напиши, что оно из Франции, так они его с руками оторвут. А наши-то ликёры ничем не хуже их, а даже лучше, — с обидой закончил Григорий и шмыгнул носом. — Чёрт бы их побрал. Аж злости не хватает.

— Угу, — поддакнул я, нахмурив брови.

Слово «злость» покарябало моё ухо и вернуло разум к утренней драке. Реально ли злость Артёма увеличила скорость восстановления моей маны? Кстати, что-то подобное было и в столовой, когда тётушка злилась на меня. Совпадение? Не думаю. Видимо, направленный на меня гнев действительно как-то подстёгивает восстановление моей маны. Но источник человека не способен на такие выкрутасы. Значит, в деле замешан ангел мщения. Только какой он ангел, раз его… э-э-э… возбуждает злость? Или я чего-то не понимаю? Ангелы, по слухам, вроде как за всё светлое, а тут такой поворот. Может, цыганка была не так уж и не права, когда обозвала меня тёмным?

Блин, столько вопросов и ни одного ответа. А ведь ещё есть Медея. Но с ней-то попроще. Можно из книг попробовать узнать кто это или что это…

— Гриша, а помнишь, ты говорил, что способен достать любую книгу? Даже запрещённую? — свистящим шёпотом спросил я, пригнувшись к парте.

— Да. Есть один подвальный магазинчик. Он находится в квартале Весёлый угол. Но тебе там запрещенку не продадут. Я-то уже бывал там, проверку прошёл, поэтому ко мне доверие есть.

— Сходишь туда вместе со мной после занятий?

— Ну пошли, — неохотно согласился друг, после чего со страдальческой миной на лице потёр живот и совсем тихо добавил, стараясь не смотреть на меня: — А ты меня с Кузнецовой познакомишь? Ты же нынче на коне. Герой. Она точно соблаговолит с тобой поговорить, а ты уж потом и меня ей представишь.

— Боишься умереть девственником? Тоже слышал, что она весьма… э-э-э… любвеобильна? — расплылся я в скабрезной улыбочке. — Вчера так никого и не напоил из прекрасного пола?

— Волков! — вдруг прозвучал противный вопль преподавательницы. Аж вся аудитория вздрогнула и перекрестилась. — Что тебя так позабавило⁈ Семантика английского языка⁈ А может, ты встанешь за тумбу, и вместо меня проведёшь лекцию⁈ А?

— Да как-то не хочется, сударыня, — ответил я, ощутив на себе десятки злорадных взглядов. Всё-таки студенты не очень любят чужие взлёты. А победа над Артёмом и Виктором — точно взлёт.

— Ах не хочется? Тогда, может быть, ты сделаешь милость, выйдешь к доске и переведёшь текст? — язвительно выдала лекторша, пронзая меня колючим взглядом. — Вставай, вставай, не стесняйся. Покажись во всей красе.

Среди однокурсников раздались ядовитые смешки. А мне пришлось-таки выйти к доске, на которой белел довольно сложный текст, выведенный мелом.

— Чего застыл, Волков? — ехидно сказала преподша, кривя губы. — Вся аудитория ждёт тебя. Переводи.

Аудитория действительно ждала, но ждала не моего перевода, а моего провала, после которого на меня посыплется град насмешек. Только бледный Григорий и ещё пара человек пытались что-то тихонько подсказать мне. Однако я не нуждался в их подсказках. Кашлянул в кулак и принялся уверенно переводить. Английский мне был хорошо знаком. Я давно самостоятельно учу его.

Магичка выслушала мой перевод с таким кислым лицом, будто хряпнула килограмм лимонов, а потом нехотя процедила:

— Удивительно, но правильно.

Аудитории тоже не сильно понравился мой успех. Кто-то посмотрел на меня даже со злостью, будто я нагадил в его любимый горшок.

Однако преподша на этом не успокоилась. Она вдруг хитренько улыбнулась и сладеньким голосом проворковала:

— Английский сейчас многие знают. Но образованный дворянин должен владеть ещё как минимум одним иностранным языком. Например, французским. Он сейчас в моде. И вы, Волков, кажется, изучали его.

— Ага, но совсем немного, сударыня.

— Этого хватит. Текст будет ужасно простеньким, на уровне средней школы, — заявила она и выдала пару пассов, активировав бытовое воздушное заклинание. Оно подхватило мелок. И тот шустро забегал по доске, оставляя на ней такой заковыристый текст, который заставил бы поднять лягушачьи лапки даже самого натурального француза. — Вот, прошу. Переводи. И поторопись. Время идёт. Не отнимай его у однокурсников

— Ага, как будто это я задумал эту херню с переводами, — едва слышно пробубнил я себе под нос и хмуро взглянул на французские слова. Лишь одно из них было мне знакомо.

— Волков, быстрее! Хватит телиться! — раздался ехидный выкрик с задних парт.

— Да, давай быстрее! Или садись и впредь молчи! — вставил ещё кто-то.

— Хватит корчить умные физиономии. Тебе же сказали, что только образованные дворяне должны владеть минимум парой иностранных языков. Ты-то куда лезешь, Волков?

— Ну, хватит, хватит, — мягко пожурила студентов змея в образе преподавательницы и победно посмотрела на меня. — Всё, Волков, присаживайся.