Демон во дворце (СИ)

На входе не было вышибал или охранников, зато периметр входной двери опутывали несколько разноцветных блестящих нитей, а несколько и дверной проём пересекало. Нити подозрительно смахивали на нитки сканирования или охраны, и я остановился в нерешительности.

Пока стоял, раздумывал, подошёл какой-то мужчина в сопровождении пожилой дамы и полненькой девицы, лет двадцати пяти. Я посторонился, но с удивлением увидел сзади этой семьи небольшой радужный силуэт, который проскользнул вслед за ними внутрь заведения.

Что-то цвет больно уж знакомый. Неужели, ещё одна богиня нарисовалась? То ни одной, то косяками бегают.

Ещё раз с сомнением окинув сканирующее заклинание, решил всё же зайти, глянуть. Вот же, люди зашли, ничего с ними не случилось. И со мной ничего не случится. Надеюсь.

Задержал дыхание и отважно шагнул внутрь.

Оказалось, что сканирование — это не так и страшно. Две различные двухцветные ниточки по очереди уткнулись в меня, одна стала немного ярче, попав на ауру, а потом я уже прошёл. Что они там успели узнать, так и не понял, но главное, это оказалось совсем не больно.

— Чего желает сеньор маг? — Это пока я обернулся, рассматривая косяк двери с внутренней стороны, ко мне подошёл официант. Лет под сорок, но явно молодящийся, в цветастом костюмчике. Улыбается, как дебил.

Оглядел помещение. Пять столов, пять дверей на дальней стене, слева небольшая сцена, на которой сидит девушка. Сидит и что-то негромко поёт. Я надеюсь, что поёт. Как говорил великий классик, размышляя у подъезда: «Этот стон у нас песней зовётся». Девочка симпатичная, но песни явно не её призвание.

— Молоко есть? — Повернулся к терпеливо ждущему официанту.

Интересно, почему ко мне всегда подходят мужчины? Ну что за несправедливость, а? Вон, семейку, что зашла передо мной, девушка усаживает, щебечет им что-то, улыбается приятно.

— Есть. — Не удивился парень. Ну вот, а я хотел сбить его лакейскую улыбочку. — Ещё чего-то?

— Больше ничего не надо. Я сяду вон туда. — Радужный силуэт я обнаружил возле девушки-менестреля и захотел рассмотреть эту богиню поближе.

Сел за стол, повернулся к певице. Та, заметив интерес, подкрутила громкость. Завывала она о каком-то несчастном короле, которого предала жена. Несколько раз предала. И различными способами. Имя и описание короля я пропустил, но вот описания жены были очень яркими. И глаза у неё большие, и нос у неё прямой, и руки сильные. И всем она нравилась, а король так был вообще без ума. Не женщина, а мечта.

И эта мечта изменяла королю с каким-то начинающим воином, который охранял её королевские покои. Дамочка бегала к нему всякий раз, когда король не видел. Наконец, парочка попалась, и король их обоих казнил, плача во время казни. Ну, хоть только одного охранника казнил, а не устроил «утро стрелецкой казни», как Петька Первый в своё время.

Понятно, старо как мир.

А силуэт начал всхлипывать. Пригляделся, а это девочка, лет десяти-двенадцати, скрытая полупрозрачной плёнкой, по которой пробегали радужные волны. Сидит на корточках, слёзки утирает. Неужели богиня какая-то в аватару вселилась? Бродит, смотрит на простую жизнь. Нормальный человек плакать над этой порнухой точно не станет.

Мне принесли молоко, поставили на стол полный кувшин. Что интересно, молоко тут только из горла хлещут, а вот для вина металлические бокалы используют. Каждый раз приходится требовать отдельную посуду.

Девочка-богиня тут же заинтересовалась, подскочила, сунула нос внутрь, и брезгливо скривилась.

— Любишь молоко? — Спросил я у неё насмешливо.

— Фу, гадость. Ой! — Радужная девочка, смешно прижала ладошку к губам, встретившись со мной глазами. Она отшатнулась назад и, споткнувшись обо что-то, упала на задницу.

А я расплылся в улыбке, с трудом удержавшись, чтобы не заржать в голос.

Что-то не похожа она на вечно строгую и серьёзную Наталину. Может это не богиня? А откуда тогда эта явная божественная энергия вокруг неё? Может, это что-то вроде плаща невидимки, какой был у меня? Он тоже сиял различными нитками, правда, радужных среди них не было.

— Не очень. — Послышался голос девушки-менистреля. Сначала я не понял, о чём это она, а потом догадался, что она про молоко мне ответила. Вопрос-то я вслух задал.

— Садись на скамейку. — Девочка так и сидела на полу, не пытаясь встать. — На полу нельзя сидеть, отморозишь всё, заболеешь.

Радужная девочка нехотя поднялась на ноги, но на скамейку не села, а вот девушка-менестрель, думая, что я обращаюсь к ней, подскочила со сцены и села напротив.

Да, неудобно вышло.

— Ты прямо, как моя няня. — Отмахнулась, поморщившись, девочка. — Прикажи ей ещё спеть. Мне понравилось. — И она ткнула своим маленьким пальчиком в певичку, за спиной которой стояла, уткнув левый кулачок себе в бок.

Менестрель, как недавно девочка, таким же движением заглянула в кувшин и подняла на меня растерянный взгляд.

— Ты пить хочешь? — Спросил я у обеих сразу. И обе немного засмущались.

— Вина закажите, если можно. — Это смущённая менестрель.