Демон во дворце

— Возможно. — Герцог кивнул, но потом, после многозначительной паузы, уверенно продолжил. — Но кровь, обнаруженная на кончике шпаги убитого принца, точно принадлежит баронету Ганнидару де Летоно. — Чем-то герцогу не нравится этот баронет. Он чуть-чуть сжимает губы, когда говорит о нём, а это явный признак. — И там же лежала шпага баронета, её сегодня утром опознал мастер, сделавший и продавший шпагу лично. — И снова герцог остановился, ожидая вопросы или уточнения. Император ничего не сказал, молча слушая, и герцог продолжил. — Похоже, шпагу у баронета принц выбил, самого ранил, но при этом потерял своё оружие. Им же его и убили, страшно изувечив перед смертью. Все раны, кроме последней, смертельной, нанесены, когда наследник был ещё жив, а оба амулета лечения опустошены. Похоже, баронет был просто в ярости, раз сотворил такое.

Это да. Императору чуть самому не стало плохо, когда он увидел, в каком состоянии нашли его сына. Он тогда приказал не показывать труп Фарионела его матери, пока тело не приведут в порядок маги. Пусть в последнее время они не ладили, но это был его сын! Наследник.

Возможно, зря он пустил слух, что хочет передать очередь наследования младшей дочери. Он хотел, чтобы сын взбодрился, хоть немного начал заниматься своей подготовкой к такому ответственному посту. Он сам в его возрасте не пропускал ни одной юбки, но работе на благо империи выделял основное время.

— Фристу могли унести тем порталом, перед тем как его сломать? — То, что дочь жива, показывал фамильный амулет, на котором отмечали каждого рождённого в семье императора. Но амулет не показывал, где и как далеко обладатель капли крови, которую ему скормили. Поиск по крови блокировал семейный амулет, а амулет маяка принцесса регулярно ломала, сколько бы раз его ей не вручали.

— Нет. — Уверенно заявил де Аэри. — Взрыв портала почувствовали все маги в здании, а смерть бывшего придворного магистра Белианда отметил соответствующий амулет в магической гильдии. Маг умер намного позже, и он до последнего вздоха защищал принцессу и мою дочь. Магистр и Литессия были очень дружны в последние два года. То, что моя дочь была там, подтвердили выжившие слуги. Они видели, как Литессия заходила к принцессе перед самым нападением, а потом её искал магистр, и они ему сказали, где она.

— У него есть наследники? — Того, кто защищал принцессу и погиб, надо похоронить с почестями, а наследникам дать какой-то подарок. Люди должны знать, что такое самопожертвование обеспечит их потомков.

Хотя, признаться, он был немного рад, что умер последний свидетель неприятной тайны семьи императора. Остальных исполнителей услали, как будто в дальние гарнизоны, и ликвидировали ещё раньше.

— Есть, но, насколько я знаю, он с ними не общался, только с одним из правнуков в последнее время виделся несколько раз. Всё что у него было — это служба в магическом отделе наказующих.

— Да, жаль, что мой отец с ним так поступил. Мог бы оценить долгую и верную службу, и хотя бы дать магистру аристократический титул. — Сам император так и делал.

Зачем награждать кого-то деньгами, когда можно просто дать титул? Он своим указом разрешил резать наделы, ставить на них резиденции, которые и позволяли организовывать новые рода, и присваивать новые титулы. В последние годы численность виконтов и маркизов увеличилась, зато деньги с налогов за новые имения и за регистрацию титулов регулярно поступали в казну.

Да, младшие титулы немного обесценились, но на правах и льготах благородных это никак не отразилось, так что Герцогский Совет его поддержал, особенно герцог Ноиден де Мизрахи, отвечающий за торговлю в империи.

Оба помолчали. Герцог де Аэри ждал новых вопросов, всё, что он узнал к этому времени, он уже рассказал.

А император задумался. В то, что баронет стоит за нападением, он уже сомневался, хотя это утверждали все, кто ходил к нему на доклад. Сам он, при обязательном представлении всех одарённых, на этого мальчика почти не обратил внимания. Тогда его больше интересовала Таис, которая и представила ему баронета.

Потом он разве что посмеялся, когда увидел, какой номер выкинул этот баронет, приведя на конкурс менестрелей симпатичную девушку, вместо мужчины. Но сегодня утром он разговаривал со своей кузиной, с которой в одно время сильно разругался.

Она тогда, не стесняясь в словах, на солдатском жаргоне своего мужа, объяснила в нескольких фразах, почему не будет заниматься судьбой его сына, которого он как раз сделал наследником. Он в тот момент сильно обиделся, даже в отместку услал её мужа в далёкий гарнизон, хотя её слова и дали повод задуматься: а правильно ли он воспитывает будущего правителя. Время показало, что она оказалась права, но могла бы тогда выбрать слова… Не из лексикона своего мужа. Не такие уж явные экскременты козлов были в мозгах у его сына.