Демон, живущий во мне (ЛП)

— Как насчет черничной лепешки? Я могу подогреть ее в микроволновке и положить сверху кусочек масла. Вы же едите сладкое?

Селина вздохнула:

— Вынуждена отказаться. Но благодарю за предложение.

Бариста лучезарно улыбнулась писательнице, затем ее внимание переключилось на Эдем.

— Вы только посмотрите на нее — болтает с самой Селиной Шоу. Да если бы не я, ты бы ее даже не нашла. А теперь вы как лучшие подружки!

— Нашла? — переспросила Селина. — Так это ты помогла им до меня добраться?

— Да! Можете поверить: они даже не слышали о ваших книгах? Эдем никогда бы не узнала о вашей автограф-сессии, если бы я ей не сказала.

Селина расплылась в улыбке:

— Убирайся. Пока я не вырвала тебе позвоночник, чтобы сделать из него рычаг переключения передач для моего "феррари".

— Как скажете. Если все же решите что-нибудь заказать, просто позовите меня. — Нэнси неторопливо ушла, так и не обратив внимания на смертельные угрозы.

Селина повернулась к двери.

— Не стоило мне сюда приезжать.

— Нет. Пожалуйста, стой! — окликнула ее Эдем. — Дэррак изменился. Совсем как ты.

Селина застыла на месте.

— У нас с ним ничего общего.

— За три сотни лет, проведенные внутри людей, в нем зародилась человечность.

Ведьма вскинула брови.

— Думаешь, именно это и случилось?

— Да, — подтвердил Дэррак.

— Мне ведь показалось, я почувствовала в тебе нечто человеческое. Но я решила, что это остаточные явления от твоих недавних необдуманных постельных игрищ с этой девушкой.

— А с чего ты решила, что у нас все было в постели? — Уголки губ Дэррака дернулись.

Селина пронзила его взглядом:

— Не смей над этим шутить.

От ее негодования улыбка Дэррака стала еще шире.

— Не надо ревновать. Для женщины твоих лет это просто неприлично.

— Ревность — последнее, что сейчас у меня на уме.

— Селина, послушай. Вот, как все было. Много лет назад ты призвала меня. Выкачала все силы, какие только смогла, и оставила от меня одну лишь пустую оболочку. Затем ты попыталась меня окончательно уничтожить.

— Ты собирался убить меня. Или думаешь это отрицать, а, демон?

Его ухмылка исчезла.

— Нет уж. Не люблю, когда меня призывают и заставляют делать что-то против моей воли.

Селина подбоченилась:

— Заставляют? Кажется, ты не слишком-то сопротивлялся. Если быть точным, ты набросился на меня, как маленький рогатый инкуб, кем ты, собственно, и был.

Эдем решила сходить за одной из черничных лепешек, о которых говорила Нэнси. В общем, убраться куда-нибудь, лишь бы не слушать эту слишком интимную перепалку.

Голубые глаза Дэррака сузились.

— Ведьма, это все было очень, очень давно.

— Не попытайся ты меня убить, мне не пришлось бы тебя уничтожать в отместку.

— Тебе стоило освободить меня, когда была такая возможность.

— Но я этого не сделала. И вот мы вспоминаем старые добрые времена в местечке, где подают пирожные и капуччино. И что теперь?

— Сними мое проклятие. Ты изменилась. Я изменился. У нас обоих есть будущее.

Несколько секунд Селина глядела не него.

— Ты что, убедил эту глупышку, что влюблен в нее?

Дэррак бросил быстрый взгляд на Эдем, которая с нарастающей тревогой следила за их обменом репликами, как за какой-то сверхъестественной партией в теннис.

— Это не имеет никакого отношения к тому, что между нами было.

— Ты серьезно так думаешь? — Селина вздохнула. — Эдем, будь с ним осторожна. Я тоже когда-то поверила, что он меня любит. И ошиблась.

— А не могли бы мы закрыть эту тему? — с нажимом спросила Эдем, одинаково возмущенная как обсуждением любви, так и рассуждениями о предательстве.

Дэррак стиснул зубы:

— Если ты не снимешь проклятие, я рано или поздно вытяну все силы из Эдем, и она умрет.

— Я в курсе. Но с чего бы меня это должно волновать?

— Потому что, раз уж ты у нас добрая ведьма и писательница книг по самосовершенствованию, как утверждаешь, то тебя должны заботить чужие жизни или смерти.

— Я никогда не говорила, что добрая. — Селина коснулась своего кулона. — Я говорила, что не желаю окончательно потерять душу. И мне не хотелось бы, чтобы кто-то переживал то же самое, что и я все эти годы. Я вчера предупреждала тебя, Эдем. Но уже слишком поздно, правда?

— О чем это ты? — спросила она.

Ведьма удивленно распахнула глаза:

— Ты и в самом деле ничего не понимаешь?

— Понимаю что? — Эдем очень не нравилось выражение лица ее собеседницы. Тем более что, судя по всему, с ней что-то не так.

Селина повернулась к Дэраку:

— Ты что, даже не почувствовал? Ты совсем идиот?

Дэррак нахмурился, и на его лице проступило замешательство. Он уставился на Эдем, пристально изучая ее, и вдруг в его глазах вспыхнуло понимание.

— Это невозможно!

— А я вот уловила это сразу же, как зашла, — как бы между делом заметила Селина.

— Будь ты проклята, Селина. — На скулах Дэррака заиграли желваки. — Это все из-за тебя, да?

Ведьма скрестила на груди руки.

— Если ты и должен кого-то винить, то только себя.

Дэррак сдерживался явно с большим трудом.

— Я знал, что ничего хорошего из этого не выйдет... но... даже предположить не мог, что так все обернется. Эдем... Прости.

Эдем никак не могла уловить, о чем они говорят, словно она зашла в кинозал на середине сеанса.