Демониада

Диего в столовую не возвращался. После завтрака Лика и Настя пошли прогуляться по Риму перед вылетом. Недалеко от особняка графа оказался Пантеон, и Настя затащила туда Лику посмотреть на храм всех богов.

Войдя внутрь, она замерла от иноземной нереальной гармонии и воздушности постройки, которая снаружи казалась приземистой и академичной. Купол с отверстием, через которое было видно небо, восхитил ее настолько, что Настя не находила слов, чтобы выразить свои чувства. Она замерла, глядя на небо, и казалось, что это оно смотрит на нее.

– Лика, разве это не прекрасно? Такое ощущение, что Бог смотрит на нас оттуда.

– Бог не там, Настя.

– А где? – Она перевела на ангела зеленые глаза. Лика с нежностью обняла ее за плечи.

– Представь себе, что видишь сон о цветке, с которого пчела собирает нектар, чтобы сотворить мед. Когда ты спишь, ты являешься одновременно и пчелой, и цветком, и медом, и девушкой. Бог видит сон о всех нас, и он во всех нас.

– Если бог во всем, то он и в демоне тоже.

– В этом демоне, – кивнула Лика. – И во всех остальных.

– Значит, никто не грешен?

– Грех… – Лика на мгновение задумалась. – Я не знаю, что сказать тебе на это. Наверно, эта червоточина есть во всех.

– Даже ангелы грешны?

– Ангелы грешны тем, что равнодушны. Что не прикладывают усилий для спасения. Они тоже зло. – Ее голос вдруг стал холодным и горьким.

– Но ты неравнодушна.

– Нет. И потому я тоже грешна.

Что-то было в печали Лики такое, от чего Настя содрогнулась. У ангела была своя история, и, видно, очень тяжелая.

Лика вышла на свет, падавший из ока храма, и золото ее волос вспыхнуло ярче. Закрыв глаза, она подставила лицо солнцу.

– Что бы ни было, Настя, всегда поступай так, как велит тебе сердце. Если делаешь что-то, то только потому, что действительно хочешь. Не жертвуй ничем, ожидая уступок небес в ответ. Жертвуют только слабые богам. А боги равнодушны к жертвенному огню, уж поверь мне.

– Думаешь, ангелы еще вернутся?

– Да. Архангелы жестоки и хладнокровны. Они не знают сочувствия, потому что думают, что так сохранят непредвзятость. И они не отступают. Сегодня произошло нечто странное. Михаил прислушался к тебе. Видимо, силой он тебя принудить не сможет, поэтому старается получить свое мирным путем.

– Против нас все. – Настя опустила голову. – Ангелы, демоны, Ноктурна. Как мы сможем спасти мир от ее гнева и силы, если так беспомощны?

– Я верю. – Лика вытащила Настю на солнечный свет и заглянула ей в глаза. – Нас не сломают, не догонят и не победят. Пока мы верим. В добро. В чудеса. И магию любви. Пока мы верим в себя.

Синий взгляд ангела успокаивал.

– У меня вопрос: если вы станете предаваться однополой любви, разрешите хотя бы посмотреть?

Настя улыбнулась. Папа римский, оказывается, увязался за ними.

– Ваше святейшество, – спросила Настя, когда Лика пошла в булочную покупать выпечку, – а как все-таки вы оказались под тем камнем?

– Архивариус хранилища был таким, как ты, говорящим с призраками. Когда я понял, что он меня видит, то возликовал: хоть какая-то компания, весь Ватикан был глух и слеп ко мне, и я, как глас вопиющего в пустыне…

– А покороче?

– Если вырезать прелюдию из любви, моя прелестница, удовольствия будет минут на пять, – парировал папа римский. – Что ты краснеешь, как невинное дитя?

И тут до римского папы дошло.

– Дитя мое! – взволнованно начал он. – Хочешь сказать, демон ни разу тебя не…

Папа сделал неприличный жест бедрами.

– Ни разу!

– И он тебя даже не… – Он облапал ее виртуально.

– Нет!

– И даже не целовал?

– Да хватит уже! – Кровь кипела лавой, Настя даже задыхалась от неловкости, стыда, возмущения, гнева, которые ядовитой смесью кусали кожу.

– Хорошо, хорошо! – примирительно выставил вперед ладони римский папа. – Так вот, я проводил дни и ночи в беседах с архивариусом. Начал учить его, как добиться власти, но тот был не слишком заинтересован в ней, куда больше его привлекали документы и печати, письма и книги. Кажется, я утомил его своими беседами. – Папа скорбно вздохнул. – Когда он полез в архив оккультной магии и колдовства, я и подумать не мог, что он затевает что-то нехорошее. А когда увидел у него в руках свою ладанку, было слишком поздно. Потом были века тьмы и безмолвия, молитв и уединения. Пока не появилась ты, прекрасная дочь Сиона.

– Кажется, совсем недавно я была вавилонской блудницей, – напомнила Настя.

– Язык не повернется назвать так чистое дитя. Хотя тебе стоит поторопиться и вступить в брак, залежалый товар тоже не слишком ценится.

Настя прикрыла лицо рукой в отчаянии. Но в этот момент из булочной вынырнула солнечная Лика.

И конечно, ангел уже жевала какую-то выпечку.

– А вот и Диего, – сказала Лика. – Вот прохвост, почуял, что я булочки купила!

Диего смотрел на идущих по улице девушек, и на душе было гадко от разговора с графом Виттури. Проклятый демон давно просек чувства Диего. Оборотня бесило, что он для него открытая книга.

– Ты же понимаешь, что ей не быть с тобой? Что причинишь ей вред? – гремело у него в ушах.